МОЛЧАНИЕ РЕКИ
(переводы Андрея Попова из коми поэзии)
Попов А.Г. Молчание реки. Переводы из коми поэзии. – Сыктывкар. Союз писателей Республики Коми, 2017 – 80 с.
ISBN 978-5-9907289-9-8
РЕДАКЦИЯ
ПОСВЯЩЕНИЕ
Течет река, не зная языка –
Ни русского, ни коми, ни иного.
По ней плывут цветы и облака.
Молчит река.
Не говорит ни слова.
Река и речь, язык наш не забыл,
Одна у них природная основа.
Но речь на дно осела, словно ил.
Молчит река.
Не говорит ни слова.
У Стикса невысокая волна –
Кто не прочел молчания речного,
На время лишь поднимет ил со дна…
И вновь река
Не говорит ни слова.
Андрей Попов
I. ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ
Иван Куратов (1839 – 1875)
ЛОДКА
Поднимаюсь по реке я,
Только медленно движенье.
Даже с места не сдвигаюсь:
Сносит быстрое теченье.
Эту ель на берегу я,
Что приметил, вижу снова.
А гребу, гребу…Наверно,
Злая шутка водяного?
Подналягу я на вёсла!
Справлюсь с темною водою,
Лодкой волны разрезаю –
Ель оставлю за спиною.
Подналягу я на вёсла!
Я своей не брошу цели.
Но река меня обратно
Возвращает к той же ели.
Остаюсь на прежнем месте,
Никакого измененья,
А меняет только волны
Своенравное теченье.
***
Был готов умереть. Похудел я очень.
Но проходит смерть безучастно мимо.
Не отдал я долги – забирать не хочет.
Расплатиться, видно, необходимо.
Не берёт смерть иначе. Имеет право.
Васька Пёс, я с тобой расплачусь честно.
Ты приди ненадолго! Рукой костлявой
По поганой морде твоей я тресну!
***
О, жизнь моя, тебе я цену
День поднимаю каждый.
Что спорить?! Будешь – неизменно…
А я уйду однажды.
Не ведаешь конца и края,
Но снова непонятно,
Зачем спешишь, напоминая
О смерти неотвратной?
Чем тяжелей твои невзгоды,
Тем всё светлей тревога,
По хлябям брёл я дни и годы,
Цветов нарву немного.
Цветы красивые завянут,
И я завяну с ними!
А люди будут жить – помянут
Моё простое имя.
О, жизнь моя, тебе я цену
День поднимаю каждый.
Что спорить?! Будешь – неизменно…
А я уйду однажды.
СНЫ
Если в жизни не поплачешь
И не посмеешься даже,
То найдем иное дело –
Сны друг другу перескажем.
Наяву от страха слепнем –
Нам темно на свете этом!
А во сне увидеть можно,
Что обычно под запретом.
А во сне увидеть можно,
Как в аду залезли черти
В свой котел, их совесть мучит,
Сами варятся до смерти.
А во сне увидеть можно:
В церкви дьяк, зело неспешен
Вопиет «Апостол». Шепчут
Школяры: «А дьяк-то брешет».
А во сне увидеть можно:
В храме гроб – на отпеванье
Батюшку зовем. Ему же –
Лень! Живых клянет он бранью.
А во сне увидеть можно:
Становым за подать – служба! –
Бит мужик тридцать три раза,
А не тридцать два, как нужно.
А во сне увидеть можно:
Строг судья. И не поможет
Взятка. Стала справедливость
Стоить, говорит, дороже.
А во сне увидеть можно,
Как крестьян шельмует бедных
Писарь: - Школьное ученье
Вашим детям будет вредно!
А во сне увидеть можно:
Сводит голодом желудки,
Мы молчим, лежим без дела,
Вот уже какие сутки.
А во сне увидеть можно,
Что обычно под запретом,
Точно так, как в нашей жизни,
Все как есть на свете этом!
Василий Елькин (1912–1942)
ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ
Тёмной ночью по оврагам лета,
Словно волки, тайно подползли
К рубежам страны моей Советов,
К рубежам родной моей земли –
Подошли враги и вероломно
Наступают на мою страну.
Смерть врагам! Со всей страной огромной
На святую выхожу войну.
А как тихо было в нашем доме!
И работал мирно наш народ –
Но в тревоге Киев и Житомир,
И тревогу Севастополь бьёт.
И встают разбуженные люди –
И встают железною стеной.
Нашу землю защищать мы будем,
Каждый дом и каждый город свой.
Русский воин бил любого гада.
Как бежал от нас Наполеон!
И немецких армий мы громады
Из России выгоняли вон!
Враг теперь узнает семикратно,
Как сильна Советская страна,
Как бежать беспомощно обратно,
Что такое русская война.
Враг силён, мы знаем. Ну и что же?
Злее зверя. Все равно, поверь,
Все равно он будет уничтожен,
Уничтожен будет, словно зверь.
И победа будет, верь, за нами –
К ней готовы армия и флот.
Так решили Молотов и Сталин,
Так решил советский наш народ.
ВСЁ ДЛЯ ФРОНТА
Когда с врагом
Дерутся наши части,
Идут на смерть
За каждый холм и пядь,
Поможет тыл
Родной Советской власти,
Поможет нам
Победу приближать.
Пусть день и ночь
Работают заводы –
Все наши силы
Вместе напряжём.
Сплотились все
Российские народы –
И непременно
Ждёт врага разгром.
Иного нету
У войны исхода,
Живёт победой
Русская страна.
И только вместе
Со своим народом,
С народом вместе
Армия сильна.
В тылу идёт
Великая работа,
Великий труд –
Упорный и святой.
Всё больше танков,
Больше самолётов
Мы выпускаем
На жестокий бой.
Пусть знает враг,
Что нам покой неведом,
Что наши пушки
Точно говорят.
Всё отдаём
Для фронта, для Победы!
И хлеб, и танк,
И сердце, и снаряд!
Страна моя,
О счастье мы мечтали –
Ты самой светлой
И счастливой будь!
Готовы в бой идти –
Товарищ Сталин
Победы нам
Указывает путь.
Владимир Тимин (1937 – 2015)
***
Путь к истине
Не смог найти никак.
Потратив жизнь на поиск, удивился,
Что ближе к ней
Не станешь ни на шаг,
Да хоть бы ты три жизни к ней
Стремился.
***
Чудо – жизнь! Но я не знаю,
Для чего я нужен ей.
И спешат к какому раю
Человек и муравей?
Терпишь творческие муки,
Чтоб оставить людям свет.
Дети вырастут и внуки.
Стаж накоплен…
И привет!
Облака плывут без смысла
В вечной скуке бытия.
Никогда бы не родился,
Никогда б не умер я.
Может, прошлого значенье
Завтра – только звук пустой…
Для чего свое вращенье
Ускоряет шар земной?!
АРМЕЙСКИМ ДРУЗЬЯМ
Мы вместе служили.
Стояли на страже
Великой державы:
Шамугия Важа,
Мицкевич, Козачек,
Каюмов и Шпак.
И всё получалось.
Какой же дурак
Решил сгоряча,
Повелел с перепугу,
Чтоб мы иностранцами
Стали друг другу?!
Мы были друзьями.
И жили по-братски.
Кого напугали мы
Песней солдатской?
Кому не по нраву
Пришлось, что мы ладим
Как близкие люди –
Не выгоды ради?!
Эх, были когда-то
Мы непобедимы:
Шамугия Важа
И Тимин Владимир,
Мицкевич, Козачек,
Каюмов и Шпак.
Страну не делили –
Делили табак.
***
Жить учил я отца – лез из кожи,
Повторял за уроком урок.
От греха самомнения, Боже,
Почему Ты не предостерёг?
Словно знал что-то больше отца я…
Словно ведал начала начал…
Но молчанием лишь отвечая,
Тайны жизни он мне раскрывал.
***
Ум и сердце, физик – лирик…
Как бы им ужиться в мире?!
День за днем, за годом год
Сам с собой сражаюсь я.
Сердце требует: - Вперед!
Ум советует: - Нельзя!
Мысли жаждут новых сил,
В сердце снова странный шум.
Ум, где твой сердечный пыл?!
Сердце, где твой верный ум?!
Я с покоем не знаком,
Я ищу предел и суть –
И внимательным умом
Обретаю сердца путь.
ЖЕЛАНИЕ
Хочу проснуться с утренней
Зарёй,
Остатки сна прогнать речной
Водой.
И сладкий воздух глубоко
Вдохнуть,
Чтобы теснило небо ум
И грудь.
И видеть солнце над родной
Рекой.
И понимать, что для тебя
Одной –
Рассвет души, и синь небес,
И тишь…
И целовать тебя,
Когда ты спишь.
ВСЕЛЕННАЯ ПО ЭЙНШТЕЙНУ
Всё в мире – чудо. Промысел сердечности.
И рай, и ад – друг с другом заодно.
В конце пути – начало бесконечности,
А вечность – лишь мгновение одно.
***
Я жизни у детей учусь порой –
Учусь не знать двуличие и лесть.
И не бояться быть самим собой –
Быть небольшим. Таким, какой ты есть.
В ДОРОГЕ
Видимся редко, родная…
Вот уже жаркий июль.
Но не тебя обнимаю,
А обнимаю я руль.
Едем… Дорога проходит
Мимо знакомых красот.
Всё гармонично в природе.
Ветер о счастье поёт.
Только сидишь ты не рядом –
И молчалив я в ответ.
Не оборвёт автострада
То, чего, кажется, нет.
Хватит молчать! Остановка!
Озеро, солнце, трава…
Что ж нам обоим неловко?!
В горле застряли слова.
Как ты красива!..
Без цели.
Едем обратно. Финал…
Ёлки зелёные, ели!
Даже не поцеловал!
***
Зачем учить нас городским размахам,
Учеников таёжной тишины?!
Живем не ради иудейских страхов –
Учиться вашим страхам не должны.
Зачем нам эти странные уроки,
Ученикам родной лесной земли?!
И нам твердят библейские пророки,
Чтобы своё мы имя берегли,
Хранили речь, любовь – в душе и доме,
И верили, что счастье – впереди,
И верили, звезда народа коми
Нас поведёт
По светлому пути.
СВЕТ
Подполковнику В.М. Полещикову,
моему школьному другу,
автору книги «Репрессированные литераторы»
I.
Вспомню исторические были:
Уголовных дел – тома, тома…
Слишком много умных посадили.
Это, видно, горе от ума.
А в иное верилось. Куратов
Говорил, что с нами Бог и свет…
Без вины так много виноватых,
Только счастья почему-то нет.
А к нему стремились – к светлой яви, –
Почитая заповедь отцов,
Гении – и Тима Вень, и Савин,
Илля Вась, Василий Молодцов.
Им казалось, что пришла свобода,
Что не будем больше жить во мгле,
Что сумеем стать большим народом,
Стать счастливым на родной земле.
Только небо что-то стало хмуро,
И на небе жизни тоже тьма.
Завела в тюрьму литература.
Это, видно, горе от ума.
Виктор Савин забывал о лире,
И с клеймом народного врага
Умирал он в лагере – в Сибири,
На далекой станции Тайга.
Вскоре после светлого восхода,
Как цветок, увял от лютых стуж.
Сколько их таких врагов народа…
Сколько их таких невинных душ…
Жизнь теперь поделена на сроки,
С пулей-дурой родственная связь.
Укатил в Америку Сорокин,
Не успел уехать Илля Вась.
Слишком много требуется крови
Времени – и за бедой беда.
Навсегда остался в Верхнем Чове
Тима Вень… Остался навсегда…
Помолчи, пленительная муза, –
В Коми крае ни души не тронь.
Лишь один писатель – член Союза…
Одинокий бродит, как гармонь.
II.
Прошли года. Стал мягче строй.
Зато в судах речист!
Кто скажет: - Грабят край родной! –
Тот националист.
И тлеет медленно душа,
Пустеет коми дом.
И ссоримся из-за гроша.
И для гроша живём.
И никаких шальных идей –
Как будто тишь да гладь.
Но голос коми всё слабей –
Откуда силы взять?!
И мы стараемся сберечь,
Таёжный коми свет.
Не умирает коми речь,
Но что-то жизни нет.
Чиновник задирает нос,
И жизнь его легка:
Его не мучает вопрос –
Свет коми языка.
«То жизнь течёт, её поток
Сильней любых обид…»
Так муха подведёт итог
И в тёплом месте спит.
Для мух всегда важней покой –
Как можем, так живём…
Теряет свет язык родной,
Пустеет коми дом.
Всё реже коми речь слышна –
Ни воли, ни любви.
Мы забываем имена
Своей родной земли.
Забудем друга и врага,
Потом отца и мать –
И будет сонная тайга
Без имени молчать.
III.
Всю жизнь мы ищем – день и ночь –
Где правда, а где ложь.
А время улетает прочь,
А время не вернёшь.
Но мы опять берём в расчёт
Упрямый слог письма.
И верим, что еще придёт
К нам счастье от ума.
Жизнь коротка. И знаю лишь,
Что хороша порой,
Что ты без дела не сидишь,
Товарищ школьный мой.
Что ты идешь, Вениамин
Полещиков, на бой
С молчаньем тьмы. Ты не один.
Я рядом. Я с тобой.
***
Мгновение –
Времени бесконечного частица,
А для человека жизнь,
Которую он итожит, –
Миг один!
А душа наша плачет и веселится.
И молится:
Да будет на всё воля Твоя,
Боже!
***
В 2036 году с Землёй столкнётся астероид Апофис.
Газета «Аргументы и факты», 2008 год, №№ 1–2
По Вселенной
Бродит астероид.
Я спокоен.
Ко всему готов.
Волноваться ни о чём не стоит,
Говорят Суворов и Попов*.
Это два поэта…
Будет тихо.
Всё от Бога
В лучшем из миров.
Даровавший жизнь укажет выход,
Говорят Суворов и Попов.
И зима закончится весною,
И тогда с надеждой заодно
Вспашет землю плуг, не астероид,
Бросит в почву сеятель зерно.
А поэт посеет в душах слово –
И захочет счастья белый свет.
Не случится ничего плохого,
Если живы пахарь и поэт.
* Александр Суворов и Андрей Попов – русские поэты Сыктывкара
Александр Лужиков (1964–2006)
***
Дождь прошёл, о солнышке мечтая…
Вон уже и бабочка порхает,
И пчела гудит в цветочной чаше,
Воробей у дров намокших пляшет.
Так им хорошо, что нет ненастья.
Разве я не улыбнусь их счастью?
Разве сердце не открою свету,
Не пущу, как бабочку, над летом?
***
Авель воскрес. Да и Каин не умер.
Время становится злей и угрюмей.
Авель мрачнеет и жаждет расплаты.
Авель убьёт обязательно брата.
И не покается. Кто остановит
Тёмную ненависть братьев по крови?
ВИТТОР
Говорят все – думают, что вправе –
Мол, талант свой пропил Виктор Савин.
Мол, поэту дом и коми край
Безразличны – только наливай.
Все смеются – мол, тюрьма исправит,
Мол, допился этот Виктор Савин,
Получил пять лет, как враг народа –
Мало дали этому уроду…
Испугались все – назло расправе
Возвратился этот Виктор Савин,
Мол, не сам, конечно, бедолага,
А душа вернулась из ГУЛАГа.
Мол, живет душа в какой-то бане.
Только песен сочинять не станет.
Безразлична, мол, к родному слову,
К коми краю – пьёт запоем снова.
Мол, не хочет жить в своем народе.
Никуда из бани не выходит…
Если б мог, за край родимый мой
Расстрелял бы... Собственной рукой…
ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ
За звездой срывается звезда.
Нынче в Эжве тёмная вода.
И всю ночь терзает ветер дом,
Звёзды в Эжву падают дождём.
И в холодной штормовой воде
Тонут звёзды… Видно, быть беде.
Жизнь моя короткая, когда
И какая ждёт меня беда?
Иль предупреждает небосвод:
Утром в край родной беда придёт?
Я беды читаю письмена
И боюсь заснуть: близка она.
***
Дождь осенний. Тёмен небосвод.
Слышу – голос вдалеке поёт.
Поздний голос ночью удивлён –
Просит жить, забыв тоску и сон,
Просит быть светлей и веселей,
А не можешь – плачь да водку пей.
***
Поёт известный бард про Воркуту,
Что загубила не одну мечту,
Что только зло живёт в таком краю, –
И проклинает родину мою.
Но боль земли не пил он из ковша –
Земли зырян. Слепа его душа.
Найду слова, печали не тая,
Чтобы воскресла родина моя.
***
Хоть иду я тёмною дорогой,
Но душа моя стремится к Богу.
Жизнь земная для души постыла,
Потому ей грустно и уныло.
Что это за дело у поэта –
Темным лесом уходить от света?!
У меня единственное дело –
Чтоб душа моя летать умела.
***
Тишина. Могилы – тёмные постели.
Сосны вековые. Вековые ели.
До чего знакомы на надгробьях лики!
В банках засыхают астры и гвоздики.
А друзья уснули от обид и пьянки.
Солнце не разбудит их, отражаясь в банке.
***
Как зима метелью извела!
Как душа устала от мороза!
Но возьму я книгу со стола –
Афанасий Фет, «Стихи и проза».
В комнате сквозняк. Прикрою дверь.
А душа мечтаньями согрета.
Пишет Фет: «Весна придёт, ты верь…»
Почему бы мне не верить Фету?
***
Шёл и шёл, да только Бог решил,
Чтобы молодым он завершил
Путь земной, который светом дней
Вышел вдруг иных путей длинней.
Потому что не был стар и зол.
Потому что душу к Небу вёл.
***
Жизнь – совсем не сказка,
Не загадка рун.
Оборвётся просто,
Хоть и будешь юн.
Как-то незаметно
С потолка петля
Свесится. И точка.
И прощай, земля!
А посмотришь с неба –
Странные дела!
Может, жизнь и вправду
Сказкою была?
***
Холодно на улице. С каждым днём темней.
И свеча сгорает в комнате моей.
Этот свет уходит, видимо, на тот.
Быстро жизнь проходит. Быстро и пройдёт.
Быстро догорает и свеча в ночи.
Только утешает грустный свет свечи.
Только вдруг теплее от её огня:
Осветил он землю, душу и меня.
***
Тьма вокруг была, сплошная тьма,
Но пришла на помощь мне зима:
Посветлел от снега поутру
Год, когда я хоронил сестру.
На лице усталом не спеша
Тает боль снежинкой. Но душа
Боль хранит, не прогоняет мрак,
С тьмою не справляется никак.
Разве я забуду, словно сон,
Черный день печальных похорон?
Разве боль в какой-нибудь черёд
Вдруг утихнет, боль моя пройдёт?
Но смотрю на снег. Совсем зима.
Потихоньку отступает тьма.
И светлеют дали, и ветра,
И могила, где лежит сестра.
***
Если плохо в городе, сыночек,
Приезжай домой. Скучаем очень.
Город не заметит, знаешь сам,
Будет легче и тебе, и нам.
Хоть у нас театров нет, а всё же
В клубе танцы есть для молодёжи.
Но для нас всё это – шум и гам,
Ничего хорошего нет там.
Могут выпить и ругнуться грубо,
В наше время не было и клуба –
Голод был и нормы трудодней,
Только танцевали веселей.
Если плохо в городе, сыночек,
Возвращайся к нам, когда захочешь.
Лишь тревожно, что в родном краю
Вдруг не встретишь ты любовь свою…
***
Летним днём, когда смолкают птицы,
Купол неба самый голубой,
Будто бы по роще, по берёзовой,
Будто бы мы вместе шли с тобой.
Тишина какая! Светит солнце –
Светит нам над самой головой.
Будто на простор полей мы вышли,
Будто бы мы вместе шли с тобой.
Поклонились мы земле и небу.
И затем в созвучии сердец
Будто бы с тобой – друг другу верные –
Рощи белой встали под венец.
***
Ты ещё не знаешь, что такое,
Горе, – никогда не пил запоем.
И родной простор, отца и мать
Даже и не думал проклинать.
Повзрослеешь – предан и любим,
Но не станешь никогда другим.
***
Болею.
И целыми днями лежу.
А где же
Товарищи, с кем я дружу?
С кем я проводил
Свои лучшие дни?
Наверно, за дверью
Таятся
Они…
Откроется дверь
Через пару минут –
В холодную комнату
Гости войдут.
И спросят: «Ну, как ты,
Товарищ и друг?»
Разделят со мной
Надоевший недуг…
Но нет никого – снова целые дни
Мы с дверью закрытой проводим одни.
С закрытою дверью делю я судьбу.
Болею.
И дома лежу, как в гробу.
***
Ивану Куратову
Я, как старовер, себя сожгу...
Жизнь сгорит, не обретя покой.
Только коми небо и тайгу
Сбереги, потомок дальний мой.
Пусть меня забудут наши дни,
Проклянёт меня железный век,
Только коми землю сохрани,
Будущего светлый человек.
Я, как старовер, сумею сжечь
Жизнь свою… Но только ширь тайги,
Только коми душу, коми речь,
Мой потомок дальний, сбереги.
***
На север спешу,
Беспокоюсь,
Что медленно едет наш поезд.
Свет женского слова непрочен,
Но верю,
Ты ждёшь меня очень.
Эх, знай машинист мою повесть,
Прибавил бы поезда скорость.
Но знаем мы только с тобою,
Что ехать скорей надо – вдвое!
ДОБРОЕ СЛОВО
Стихи написал. И на рынке стою.
За доброе слово я их отдаю.
- Ты будешь несчастным и бедным вовек, -
Мне старый и мудрый сказал человек.
Стихи написал. За строкою строку
За доброе слово отдал старику.
- Сгоришь ты в дарованном Богом огне, -
Мудрец произнёс в назидание мне.
Стихи написал. И на рынке стою.
Их старцу за добрый совет отдаю,
За доброе слово – и старец седой
Читает стихи, что написаны мной.
* * *
Не знал,
что у жизни такой неприглядный финал,
Не знал…
Не знал,
что у солнца с похмелья под глазом фингал.
Не знал…
Не знал,
что чернеет душа и ложится в подвал.
Не знал…
Не смог
для души я в подвале найти уголок.
Не смог.
Не жил,
как просила душа. Не хватило мне сил.
Не жил…
Геннадий Юшков (1932 – 2009)
***
Наш воздух порой хуже недруга злого,
Ругается ветер, снегами дыша.
Наш хлеб может кончиться. Но коми слово
Хранит от творения Мира душа.
Вода промерзает зимой на изломе
Речном. И мечтает огонь о тепле.
И снова с судьбой говорим мы по коми –
Остаться собою хотим на земле.
***
…………………………………………………….
Не заметишь сразу: у сердца-то ритм короткий –
Остановится вдруг – привкусом жизни смущен.
И тогда поплывешь под окнами в крытой лодке,
Поплывешь отсюда обратно – в небесный сон.
Татьяна Кирпиченко (1990 – 2017)
***
Я вышла из дома. А детство осталось в доме
И не догадалось, что я не вернусь домой.
И в доме теперь никого не осталось, кроме
Сестрёнки младшей, однажды придуманной мной.
Сестру я себе сочинила – сначала без цели,
Потом – чтоб не быть одинокой от грустных дум,
Потом – чтоб оставить детство, как сон, в колыбели,
Оставить в маминой сказке про ижемский чум.
А детство меня потеряло. Порой я слышу,
Как ищет меня – устраивает чехарду.
Нет возле качелей – тогда заберётся на крышу
И смотрит, гадая, когда я домой приду.
Нет возле любимой берёзки – куда же деться
Могла я? Странно, что нет от меня ни следа…
Сестрёнка заплачет – и в дом возвратится детство,
Туда, где его я оставила навсегда.
ПТИЦА-ПОЭТ
Поэт в огромном мире, словно в клетке,
Сидит, как птица редкостной расцветки.
Сидит один, и при любой погоде
Он распевает песни о свободе.
В стихах он пишет: «Тесно взаперти!»
Приходит Бог и говорит: «Лети!
Открытка клетка!» И поэт, как птица,
Летит, чтоб снова в клетку возвратиться.
Он не привык к простору. И ему
Поётся только в клетке – одному.
***
Тебя не смогу я забыть никогда,
Ничто не сумеет мне в этом помочь,
Последняя в небе погаснет звезда,
А землю накроет последняя ночь,
Последнего воздуха горькая весть
Снесёт города, словно скосит траву,
Но я буду верить, что ты где-то есть.
Ты где-то живёшь. И я этим живу.
Но если на миг хоть почувствую: нет
Той боли незваной, пришедшей с тобой, –
То пусть никогда не увижу я свет,
И пусть никогда не вернусь я домой.
ДРУГОЙ БЕРЕГ
Жизнь замолчала на том берегу,
Чье же дыханье я слышу во мгле?
Что я не знаю? И что берегу?
И для чего я стою на земле?
И на прибрежных камнях я стою,
Чтобы речную высматривать гладь?
Чтобы печаль снова встретить свою
И ничего снова в ней не понять?
Камень холодный согрею в руке –
Чью же судьбу я согреть не могу?
А на забытом давно языке
Что-то мне шепчут на том берегу.
***
Можно, я напишу о тебе? Всего только раз!
Верь, никто не узнает, о ком я в стихах рассказала.
Ты говорил, известен заранее каждый час,
Ничего не поправить – ничего не начать сначала.
…Мир без тебя холоден… Станет ещё холодней…
Небом предрешены, говорил, все наши дни и ночи.
Брал ты мою ладонь: «Вот линия жизни твоей…
Длинная-то какая! Смотри! Жить будешь долго очень…»
Жить буду долго-долго?! У твоего я креста
Голос возвысить боюсь. Вопросов во мне слишком много.
Смерть воскресает? А долгая жизнь умрёт когда?
Робкие, как щенки, что мы ответим, представ пред Богом?
Ты по ладони знаки читал последнего дня,
Старательно разбирал рисунки причудливых линий.
Ты линию жизни своей скрыл тогда от меня.
А моя оборвалась, как ты ушёл. Посередине.
***
Ночь сегодня грустная и злая,
Как душа, что ничего не хочет.
Чёрный лес молчит, не понимая,
Почему вокруг так много ночи.
Не было ещё такого срока,
Тьмы такой не видела планета…
И луна, как люди, одинока,
Ждёт устало утреннего света.
Чёрный лес вздохнёт. И снова тихо.
И луна – как человек пропащий,
У которого последний выход,
Ждёт, что солнца луч прорежет чащи.
Нет от грусти и тоски исхода –
Не было такой на свете ночи!
И луна исчезла с небосвода,
Как душа, что ничего не хочет.
СНОВА НОЧЬ
Снова ночь, но мне не спится снова.
Не приходит сон, как ни зови.
«Не сбылось» – какое злое слово!
Вьюга в сердце плачет о любви.
А когда во мне умолкнут речи,
Я во сне, пришедшем кое-как,
Совершаю шаг тебе навстречу.
В прошлое хочу я сделать шаг.
Ничего я не забыла. Сколько
Лет прошло – стремительных времён!
Снова вспоминаю – снова горько.
Снова повторяется мой сон.
У себя я спрашиваю строго:
- Как мне изменить теченье дней?..
Но у жизни ровная дорога,
Ни полслова не изменишь в ней.
ПИСЬМО
Привет! Какой же сегодня прозрачный и чистый воздух!
Говорил: наша жизнь – ветка шиповника на ветру.
Помнишь, ты хотел собрать и рассыпать по полю звёзды.
Растоптать их потом.
Хочешь, я для тебя соберу?
Как живёшь? И что снится?
И какие заботы в доме?
Как душою стареешь ты, встречая в окне рассвет?
Счастьем в шестнадцать лет снежинка может быть на ладони,
Пока совсем не отдалишься от шестнадцати лет…
Пока совсем не уйдешь по мосткам молчаливых улиц.
Смотрела: может, вернешься. И безо всяких причин.
В доме свет погасили. Шиповника ветки качнулись.
Привет! Знаешь, а у меня недавно родился сын…
***
Жизни нет…Как странно: жизни нет…
Как тебе небесный твой приют?
И отпустит ли тебя ко мне
Бог – поговорить хоть пять минут?
Жду напрасно. Снова тишина.
Ожидание острей, чем нож.
А любовь… Кому она нужна?!
Если ею жизни не вернёшь.
НИКТО НЕ ЖДЁТ
Мне снился сон: в своё село под вечер
Я возвращаюсь через много лет.
Но почему нет никого навстречу?
Никто не улыбнётся мне: - Привет!
Я узнаю и лес, и птичьи речи,
Реки я узнаю осенний свет.
Но почему нет никого навстречу?
Никто не скажет с радостью: - Привет!
Уже я вижу, в избах топят печи –
Из труб дымки. И не найду ответ:
Но почему нет никого навстречу?!
Никто не скажет как родной: - Привет!
***
Светлый ангел читает осенний псалом
И тихонечко плачет от каждой строки.
Мы обычные люди – и мы не поймём,
Почему так небесные слёзы горьки.
От дождя можно спрятаться. Можно под зонт.
Можно крышу найти. Но от Бога никак
Никуда не уйдёшь. Даже за горизонт.
Отойти не сумеешь ты даже на шаг.
Я хочу, чтобы снова был ветер и дождь,
Чтобы ангел заплакал, упала звезда.
- Что за грусть? - снова спросят. - Куда ты идёшь?
- Это осень, - отвечу. – Иду в никуда.
Не ворчите на дождик, спеша под навес,
Не ворчите на сырость октябрьских погод.
В чьей-то жизни последние слёзы небес,
Дождь последний по жизни последней идёт.
Это Бог рядом с нами – а мы не поймём,
Не поймем, что осенние дни коротки.
А когда я умру, стану грустным дождем,
Только слез накоплю для последней строки.
II. ЦВЕТ СЧАСТЬЯ
Михаил Елькин
***
В августе спелостью переполняется воздух.
Июль благодушный, как располневший гусак,
Медленно скрылся за лесом – куда-то в овраг.
Ночи стали темнее, чтоб созревали звёзды.
В августе созревают звёзды. Раньше никак!
Столько в лесу ягод! И благодатно, как в храме!
Ягоды рву горстями. Кланяться им привык.
Звёзды вижу на небе. Звёзды и под ногами!
Звёзды северных ягод – брусник и поленик
В роще поёт рябчик – слышу весёлые трели.
Видно, влюблён, счастливый. Видимо, навсегда.
Вправду ли я когда-то счастлив был? Неужели?
Может, ещё буду – только созреет звезда.
И на лесной поляне лягу – в небо вглядеться.
Долго живите, звёзды! Долго и заодно.
Августом,
Августом,
Августом зрелое сердце,
Словно первой любовью, словно счастьем, полно.
ПАДАЕТ СНЕГ
День никак не размотает пряжу –
Тянет нитку снега, не ленясь.
Только первый снег на землю ляжет –
В осень превращается и грязь.
Радости не знаю в нём…
Сквозь годы
Вижу лес кладбищенский и лог,
Первый снег октябрьской непогоды
Маме на лицо печально лёг –
И не тает…
ПРИБЛИЖЕНИЕ БЕЛЫХ НОЧЕЙ
Падёт на палисадник снег черёмух –
И отразится в реках и озёрах
Луна под вечер и сойдёт с небес,
И птичьим пеньем огласится лес.
Луна вдруг обратится девой томной,
И, сняв одежды, вступит в омут тёмный.
И светом тела все глубины вод
Наполнит. И потом на небосвод
Вернётся, юным озаряя телом
Июня ночь, что вскоре станет белой.
***
Туесок поставлю у порога
С гроздьями созревшими рябин,
Пусть светлее станет хоть немного,
Дом, в котором я живу один.
Дом, в котором я с печалью дружен.
Хоть не стар. Но если верить снам,
Всё прошло… Никто совсем не нужен!
Да и никому не нужен сам.
Но живу! Пока что ноги носят.
Не раскис я от неразберих.
…Жизнь идёт по улицам, как осень,
Не жалеет красок – никаких!
И смотрю с надеждою и верой
На сентябрь и на рябин огни.
На душе порой темно и серо.
Но и золотые вижу дни!
Анжелика Елфимова
***
В деревню – домой – всё длиннее, длиннее дорога.
Хотя расстояние то же: знакомы пейзажи.
Ухабы засыпали – стало ровнее и даже
Нет грязи, что прежде месили. Острей лишь тревога.
Острее желанье – домой! Хоть на день. Всё успею:
Окошки помыть и свою неспокойную душу,
И печки сонливой мудрёную сказку послушать.
Поеду домой… А дорога длиннее, длиннее.
***
Нам деревни показались хмуры.
В город!
Там светлы пути и цели!
Счастья мы непойманную шкуру
Ныне в суматохе улиц делим.
Продана изба – чтоб без печали
И без огородов жить
В хоромах.
Кланяться родной земле устали.
Нас в чужой суглинок
Похоронят?..
***
Приветливый дождь барабанит с утра,
Он стал как родной мне – как брат, как сестра.
По грязи весенней бежит босиком
И к луже зовёт кареглазой: - Идём!
Оставь эти сложности комнатных дум,
Куда интереснее уличный шум!
Взгляну я украдкой в окно. Ах, родной,
Нельзя мне, я стала теперь городской.
***
По небесному насту иду босиком.
Ты же знаешь, всегда я легка на подъём.
Словно в детстве, иду до родного села –
И дорога небесная так же светла!
Солнце – рядом. Уходит звезда из-под ног.
Только ветер в лицо. Только голос продрог.
Но взгляни же наверх да раздвинь облака –
Посмотри, как любовь у тебя высока.
***
О другой не интересен рассказ.
Это раз.
Не сужу, не предъявляю права.
Это два.
Ветру – воля. И ключи забери.
Это три.
А четыре – отпускаю без зла.
Поняла,
Что смогу и без тебя. И не ждать.
Это пять.
Не обдумывать расчётливо месть.
Это шесть.
Время лечит от всего – насовсем.
Это семь
Страх утраты лёгким стал, словно дым.
И восьмым.
Не бывает никаких девяти.
Уходи.
***
У меня в карманах семь копеек,
Спичек коробок и ритм стиха.
Если этой ночью не сумею
Я тебя найти, то чепуха –
Вся любовь. Туманом и прохладой
Станут строки – росчерком пера.
Послезавтра ничего не надо,
Если всё закончилось вчера.
***
У тебя давно семья и счастье:
И жена, и дети, и покой.
Сердце разрывается на части -
Так боится встретиться с тобой.
Не посмотришь, не узнаешь, милый,
Да и рядом верная жена.
А со мной любовь, что сохранила -
Сохранила только я одна.
***
Мы рождены для неба. Но усилья
Нужны, чтобы освоить небосвод.
У всех душа, а у души есть крылья,
А крылья – это радость и полёт.
И кто-то, как орёл над жизнью кружит,
Иной скворцом поёт в весенней мгле.
А кто-то ходит курицей по лужам,
Довольный тем, что грязно на земле.
***
Игорю Вавилову
Как надо всё, а не иначе:
Рак снова красен,
Пепел сер.
Живёт собака по-собачьи,
А муха ест себе кисель.
Всё как положено в природе –
Свет солнца, дни календаря.
До Бога высоко, выходит,
И не добраться до царя.
Встречают снова по одежде,
Друг друга хвалят через край.
И сердце бьётся, как и прежде,
Что хоть ложись и помирай.
***
И сам апостол Петр,
Лишь первые шаги
По морю сделав, сильным ветром и волною
Напуган был, тонул:
- Сын Божий! Помоги.
Пусть хватит веры мне,
Чтоб встретиться с Тобою.
Иду я по земле.
Шумит прибой тайги.
И жизнь моя шумит погодой грозовою.
И я дрожу, молюсь:
- Сын Божий! Помоги.
Дай донести судьбу,
Чтоб встретиться с Тобою.
***
Я в парке Кировском с Анри
Держала о вине пари.
Качели раскачал Матисс –
То резко вверх, то резко вниз.
И было нам не всё равно,
Какое лучше всех вино
С Матиссом спорить нелегко,
Когда ещё он в кураже.
Настаивал: «Шато Марго»,
Но я считала – «Боллинже».
Я путаю немного дни,
Качелей не было. Они
И парк весь Кировский давно
Свалились в Сысолу, на дно.
Как хорошо, что мы ушли.
На даче пили у Дали.
Назад лет двести. Без вина
С друзьями не поговоришь.
И засиделись допоздна.
Вернулись вечером в Париж.
***
Спать, вроде, рано. Выпить что-то не с кем.
Смотрю в окно я на ночную мглу.
Истрепанный от чтенья Достоевский
Валяется забытый на полу.
Стихи мои, что я не написала
По осени бредут туда-сюда.
И нет меня. Как у стихов начала.
И не было как будто никогда.
Алёна Ельцова
***
Падай, снег,
чтоб планета светлела,
Чтоб душе
стали звёзды нужны,
Чтобы небом
наполнилось тело –
И шаги мне мои не слышны.
Высоте я
лицо открываю,
Направляя
судьбу по лучу.
И по самому
тонкому краю
Поднимаюсь – а, может, лечу?
***
Снег выпал – и жизнь наступила другая.
Пуховым укрылась земля одеялом.
По первому снегу сегодня гуляя,
Тебя я увидела –
И не узнала.
А снега ещё нам достанется вволю,
Зима у нас может держаться до мая.
И память оставит лишь снежное поле,
Пойду по нему –
И тебя не узнаю.
***
Тёплый ветер
На порывы резкий
Очищает сны и небеса.
На окне то скрутит занавески,
То надует их, как паруса.
Словно бы зовёт
Уйти из дома,
Не стареть от повседневных скук,
А поплыть
По небу голубому,
Как по морю,
Далеко –
На юг.
***
И парус – моя душа…
А. Мишарина
О чём ты, море, говоришь со мной?
Что хочет мне сказать твоя волна?
И днём, и ночью слышала прибой,
Не знающий ни отдыха, ни сна.
Был голос то приветлив твой, то дик –
То вкрадчива, то яростна вода.
Но я не понимала твой язык,
Смотря на быстроходные суда.
В краю родном снегов и долгих зим
Я вспомнила, услышав речь ветров,
Что звало ты стать парусом твоим,
А я твоих не понимала слов.
ПАРИЖ
Никогда я не видел моря,
Звуков пения его не знал…
В. Савин
Никогда я не была в Париже.
По дорогам родины пыля,
Вновь луга вдоль Вычегды увижу,
А не Елисейские поля.
Снова на окрестные туманы
Посмотрю – и защемит внутри:
Так и не поела круассаны
Во французском замке Тюильри.
Только надо верить в перемены –
И наступит время перемен.
И в кафе на набережной Сены
Мне прочтёт свои стихи Верлен.
Грустные стихи про сон вчерашний.
И я буду слушать. А потом
Мы пойдём на Эйфелеву башню,
Чтоб родной увидеть Усть-Кулом.
Александр Шебырев
***
Заплачет небо проливным дождём,
И ветер песню запоёт уныло.
Сорока дразнит душу за окном:
- Где твоё лето? Было – только сплыло!
Души не понимает Божья тварь,
Ей, суетливой, лето чудом мнится –
Единственным. А мне и эта хмарь,
Осенняя небесная водица –
Лекарство от моих душевных драм –
И спят во мне томительные страсти.
Ворчит, сорока.
Видимо, к дождям.
К любимым непогодам и ненастьям.
ДЕРЕВЕНСКИЙ ДОМ
Охнув,
как напуганная баба,
Дом упал –
настали, видно, сроки,
Осторожно
повалился на бок.
Не живётся долго
одиноким!
Был Касьян – хозяин!
Только к Богу
Отошёл.
За ним – его старуха.
Дом упал
от полной безнадёги,
Не хватило
на терпенье духу.
И угасли
от безлюдной стыни
Все надежды,
что горели слабо.
Жизнь такая
да сгорает синим
Пламенем!
И повалился на бок.
ЦВЕТ СЧАСТЬЯ
Как счастье нарисуешь?
Какого оно цвета?
И где его отыщешь, когда в разгаре лето?
Неужто его родина –
Не луг и не долина,
Где грусть моя стихает от трели соловьиной?
Где пчёлка озорная
С жарой играет в прятки
И предлагает руку девятисил лапчатке?
Где хвощ пастушью сумку
Зовёт своей бедою,
Шиповник обижает вислянку с бородою?
Ныряет кочедыжник в овраг, устав от света…
Как счастье нарисуешь?
Какого оно цвета?
Какого цвета счастье?!
Не знаю.
Счастье – это...
Да это просто счастье!
Цветущий луг и лето.
Любовь Ануфриева
***
Начинала всё сначала,
Я хотела быть поэтом.
Сколько ручек покупала!
Я писала красным цветом,
Я писала цветом синим,
И зелёным, и бордовым –
Сколько ручек в магазине
Покупала! Только снова
От стихов моих и строчек,
От волнений и пейзажей
Становилось грустно очень.
Разноцветным ручкам даже.
КАМНИ ПРЕТКНОВЕНИЙ
1.
Даже нагромождение из камней
мне порой кажется
церковью.
Вижу, солнечный луч
пробивается
через щели-оконца,
чтобы зажечь свечу.
А я снова, как тень, постою
перед строгими каменными вратами,
не решаясь войти…
Некрещёная.
2.
Камни – мои черновики.
В них записаны мои мысли…
Надо мне только разобрать
свой торопливый почерк.
Вникаю в иероглифы камней –
и открываю,
что это жизнь моя
в этих строгих формах,
это я сама сделала её такой,
записав свои мысли
в черновиках камней.
3.
Трещины в камне
похожи на дверь.
Открываю её мыслью.
И оказываюсь в тёмном коридоре.
Холод идёт от стен.
И вдруг – тёплое дыхание.
И свет – впереди.
Надо идти к свету,
как учила меня бабушка.
Может, именно она
и подаёт мне знак,
кутает в тёплое дыхание,
спасая от холода земли.
Надо идти к свету,
идти к очагу родного дома,
идти к любви,
когда души учатся
избавляться от холода,
даже в тёмных коридорах жизни
видеть свет.
Так научила меня бабушка
тёплым дыханием
души.
4.
Камни помнят
моё детство,
или моё детство
не может забыть
их таинственное молчание.
Мы касаемся друг друга
и ощущаем общую память:
светлый смех
семилетней девочки
соединяет нас.
Я смеюсь там –
где-то в прошлом,
где можно влюбляться
в тишину камней
и жить тайной детского чувства.
…………………………………..
6.
Во сне прихожу в Петырко
И речные камушки детства,
не узнают меня –
уже взрослую, городскую…
Как они холодны!.
Это не мои камни!
Мои унесло
Течение.
Смогут ли вернуться
в моё детство, –
в Петырко, –
так же как я научилась
возвращаться в него во сне?
7.
Девять камней –
Девять молитв о счастье –
Раздала самым близким.
Себе не оставила.
Но во мне теперь живёт
Радость моих любимых людей –
Их счастье
Девятью молитвами
Озаряет моё сердце
И приближает
К Господу.
…………………………….
9.
В душе высохла
озорная речка,
появился большой камень.
Никто не сдвинет его.
Возможно, только новая река,
сможет его оттолкнуть.
Какой силой?
Каким чувством?
10.
Когда время остановится
В сердце,
Обращусь в камень –
В камень остановленного времени,
Бескрайнего,
Бесконечного.
11.
По жизни своей
По раскалённым камням-уголькам
Босиком иду…
А куда? Сама не знаю.
Тяжкий грех отмаливаю…
Возможно, так ищут счастье…
И то хорошо,
что не остывают угольки
и видны до самого горизонта.
12.
Большой камень – лодка.
Лежит на берегу реки.
Солнце – яркий бакен.
Раскаленный-раскалённый…
Только плыть некому.
Боятся не найти фарватер
Небесной реки.
13.
Есть ли у камня сердце?
Или только камень
может лежать на сердце?
Смотрю на камень в виде сердца –
как он
борется со временем,
сдерживает ритмы бытия?..
Я вот
не умею…
***
Чайки в небе, как дети, плачут –
Видно, к дождю и тоске.
И я, как ребёнок, камешки
Бегу собирать к реке.
Бывают души, как камни,
Из самых железных руд.
А в светлых камешках Ижмы
Потерянных душ приют.
Они из иного мира.
Устав от потерь и разлук,
Здесь ищут они, как пристань,
Тепло человеческих рук.
Беру, как детей, их на руки,
Спасаю от стыни их,
Они обо мне помолятся
В далёких мирах иных.
Вновь чайки над Ижмою плачут
Перед тоской и дождём…
Вновь несколько душ промокших
Согрею в кармашке моём.
***
Одиночества много вокруг! Сполна
Всем дано. Хотя никому не мило.
Даже бабочка бабочке не видна.
И вчера тебя я, как сон, забыла.
Отдала тебя небу. Лети, как дым.
По своим мечтам, по иным просторам.
Побреду одна по вокзалам земным,
И узнаешь ты обо мне не скоро.
Алёна Шомысова
***
Уплывают слова, словно жёлтые листья
По теченью осенней реки –
Исчезают вчерашние чувства, и мысли,
И ритмический облик строки.
Я ищу их, когда унывает природа,
На закате холодного дня.
А потом нахожу их в стремительных водах –
И они окрыляют меня.
Жаль, иные утонут, для мира иного
Рождены, – их вернуть не дано.
Неужели любовь моя – верное слово –
Ляжет камнем тяжёлым на дно?
Уплывают слова, словно жёлтые листья
По теченью осенней реки…
ОПАЛЫ ЗВЕЗДОПАДА
На звездопад смотрела я в окно,
Как звёзды падали на тротуары лета.
Раздать их надо тем, кому темно,
Кому сейчас так не хватает света.
Взяла я сумку и вступила в ночь –
И собрала опалы звездопада.
Но не сумела никому помочь.
- Берите звёзды!
- Падших нам не надо!
Такие брать нам как-то не с руки –
Наверно, фианиты для браслетов.
В них мало неба – просто огоньки,
Занятный мусор с тротуаров лета.
ИЮНЬСКОЕ ОТКРЫТИЕ
Неплохо стать улиткой
И летом - каждый год -
По тротуарной плитке
Ползти на огород.
На кончике пырея,
Пока я не усну,
От счастья каменея,
Смотреть на тишину.
А осенью - не скоро -
Худой и молодой
Вернуться в серый город,
В людской осиный рой.
Алёна Старцева
***
Жажду дождя.
Как словам моим горько и тесно!
Мысли
Печалью темнеют, слова обретя.
Сердца цветок
Увядает без влаги небесной –
Без очистительной влаги.
Как жду я дождя!
***
Расчесала волосы пшеницы
И вдохнула трели соловья,
Светлых слёз прозрачную водицу
Выпила из звонкого ручья,
Мне берёзка о судьбе шептала,
Научил упрямству муравей,
Я малину в губы целовала –
Как же сладко целоваться с ней!
Я волнушек собрала улыбки,
А когда вошла в сырые мхи,
Родила и в золотую зыбку
Уложила первые стихи.
ПАМЯТИ ТАТЬЯНЫ КИРПИЧЕНКО
Теперь ты стала ангелом… Прости, Танюша…
Прости скупые и холодные слова,
Что не смогли собою занятые души
У Бога вымолить, чтоб ты была жива.
Прости нас. Ты вела со смертью поединок,
В больничных сумерках так верила в рассвет,
Что всё получится – что будешь рядом с сыном,
Писать стихи, любить. И жить! А смерти нет.
Есть счастье на земле. Но счастье есть и выше.
И ангелы тебя забрали в смертный час.
По саду райскому идёшь. И песни слышишь
О счастье и любви…И молишься о нас.
Нина Обрезкова
***
Два дня грустила
В поезде, пока
Два дня жила
Без коми языка.
Так одолела грусть
Меня о доме,
Что вышла в тамбур,
Песню спеть по коми.
Деревьям, сёлам,
Людям за окном
Тихонько пела
Про родимый дом.
Я пела птицам
И зверям лесным.
И грусть моя
Растаяла, как дым…
Надежда Павлова
***
Мой город как река, что не спеша
В ночных просторах волны света катит.
Куда плывём по городу, душа?
Куда же направляется наш катер?
Многоэтажный дом, как пароход,
Плывёт навстречу сквозь густые мраки,
Указывает жизни поворот
Ему фонарь серьезный, словно бакен.
А мы, душа, куда мы держим путь?!
Какие ищем чувства и потери?
Пора нам повернуть иль утонуть?
Или найти родной высокий берег.
Евгений Козлов
***
Ночью кто-то в дверь стучится.
Кто? Никто мне не ответил.
Пошумел немного ветер,
В небе вспыхнули зарницы.
Может, счастье? Но, не скрою,
В счастье что-то не поверил.
Окна затворил и двери -
Ночь делил я с тишиною.
***
Ещё не спится…
Летний день прошёл.
Черёмуха открытому окну.
Протянет кисть цветов. Большим ковшом
Ночь на луга льёт щедро тишину.
Как в ней светло молчать! И благодать
Молчания считать небесным сном.
О чём-то хочет сердце рассказать -
Ещё само не ведая о чём...
***
Поверхность озера как будто тонкий лёд,
Гладь неподвижна. Тихо! Если звякнет где,
Невольно рыба вздрогнет. Вздрогнет и вздохнёт –
И светлые круги увижу на воде.
И небо, как во сне, мне ляжет на ладонь.
И надо уходить. Но задержу уход.
Смотрю, как замирает медленно огонь.
Костёр мой вздрогнет, догорая. И уснёт.
И снова мыслей начинается разброд –
Всю жизнь увижу в них за несколько минут.
Невольно сердце вздрогнет. Вздрогнет и вздохнёт –
И светлые круги по памяти пойдут.
Елена Афанасьева
КОЛОДЕЦ
1.
Колодец стоит посредине села,
Я воду его не однажды пила.
Смотрела в него –
и не видела дна,
И в душу входила его глубина.
И мысль глубока так бывает порой,
Когда наполняется слово
Душой,
Простором лесным и предчувствием сна.
Я в душу смотрю –
И не вижу в ней дна.
Но помню, что сон мой уже пригубил
Студёное слово подземных глубин.
Никто не подскажет,
Не знает, когда
Судьбу обожжёт из колодца вода, –
Чтоб точное слово
Поднять я смогла
С холодного дна посредине села.
2.
Во сне моём
Снег падает отвесно.
Но падает куда?
На свод небесный?
Не вижу я земли. Повсюду небо.
Стези какие сон заносит снегом?
Летит мой снег.
И мысль ко мне приходит:
Во сне душа бездонна, как колодец,
И человек – прохожий сна и грусти –
На дно души бадью пути опустит.
И голос свой из глубины столетий
Сто раз поднимет – и поднимет ветер,
Метель души.
Какая тут дорога!
А в той бадье вся жизнь моя до слога.
А в той бадье любви моей печали.
В начале было Слово…
Я в начале –
В начале веры.
И в начале жажды,
Что станет явью снежный сон однажды.
Слова криницы обретут друг друга,
В мысль сердца моего вплетаясь туго.
3.
Из нашего села – с родной земли –
Исчезли все колодцы-журавли.
Как будто бы от зимних стуж и мук
Перелетели стаями на юг.
Один из них в былые времена
Я видела из нашего окна.
Казалось мне, как за водой идёшь,
На бабушку Августу он похож –
«Журавль» сутулый. И была темна,
Как тайна, в том колодце глубина.
В ней жизнь своя, я верила всегда:
Поля там пашут и пасут стада,
Там тоже плачут и смиряют нрав.
Но, полное ведро со дна подняв,
Решала: там на утренней заре,
Как солнечные зайчики в ведре,
Играют светом и поют про свет…
Уже два года
Как колодца нет,
Как будто улетел он из села,
Как бабушка Августа умерла.
И только в памяти своей порой
Вновь поднимаю я ведро с водой,
Вновь вспоминаю напряженье рук.
И ждёт колодец, что вернусь я вдруг.
Подарит,
Как в былые времена,
Мне солнечные зайчики со дна.
Татьяна Шахова
СТИХИ
Моим стихам не нравится мурлыкать,
Вести о ласках лёгкий разговор,
Или греметь на весь простор великий,
Иль в души пробираться, словно вор.
Нам время смут досталось – мало солнца.
Как зёрна отделить от шелухи?!
И потому быть честными до донца
Мои желают юные стихи.
В селе разброд. Война прошла как будто.
Неправедны у времени суды.
А сколько пьют! Бездумно, беспробудно.
Но не спасает водка от беды.
А что спасёт? Не знаю. Неизвестно.
Но слово может душу уберечь.
И потому во всём прямой и честной
Должна быть поэтическая речь.
Где Тима Вень? Где Савин? Их порывы
Какая погубила сторона?
Но честные стихи остались живы,
И честными остались имена.
***
Как не хватает света и тепла!
И в жизни что-то снова непогода.
Лишь мама утешать меня могла.
Но мамы нет. Уже почти два года.
У маминой могилки помолчу.
Не предвещало ничего ухода.
Как будто ветер погасил свечу –
И жизни нет. И мамы нет два года.
Что жизнь моя без светлого огня?!
Но стало легче вдруг дышать простором.
Наверно, мама обняла меня.
Хоть нет её. Уже два года скоро.
УТРО
Светлеет тишина… Как коротка
В июле ночь! Петух закукарекал.
И ветерок, как детская рука,
Легонько прикоснулся к человеку.
И появилось солнца колесо,
Как будто раскалённое на печке.
Светлеют сны и сумерки лесов,
Деревня, что стоит у самой речки.
Моя деревня! Бодрая вполне –
Уже проснулась и душой, и телом.
И шепчет лодка медленной волне:
Жара какая! К сенокосу дело…
***
Нет никого в деревне. Ни души.
Забиты окна. Мор или война?
И кто же так безжалостно решил,
Что никому деревня не нужна?!
Куда народ рассеялся, ушёл?
Где праздников и будней кутерьма?
Глядит с герба в две стороны орёл
На бывшие счастливые дома.
Я поклонюсь деревне и пройду
По улице безлюдной – грустный путь.
Как мне утешить эту пустоту?
Какою песней жизнь в неё вернуть?
***
То возмущаюсь, то немею
Пред тем, что вижу наяву.
Живу я, в общем, как умею.
Как я умею, так живу.
И знаю – всё неоднозначно,
И знаю вовсе не из книг,
Что в роднике вода прозрачна,
В душе у каждого родник.
Ухабы жизни? Будь что будет!
Беды не вижу в них большой.
И Бог поможет, если к людям
Идёшь с открытою душой.
***
Солнце зимним вечером устанет
И за лесом ляжет на ночлег.
В переливы северных сияний
Вглядываясь, мыслит человек.
Мыслит он, что дни его печальны,
Холодны, а часто и пусты.
Но ему дано увидеть тайны
Строгой и высокой красоты.
Как луна плывёт в ночном тумане
И не станет солнцем никогда,
Так печаль надеждою не станет,
Но далекой станет как звезда.
Постепенно сполохи потушит
Мгла земная. Улицы тихи –
Чтоб небес могли коснуться души,
Чтоб слова нашли свои стихи.
МОЛЧАНИЕ РЕКИ
(переводы Андрея Попова из коми поэзии)
Попов А.Г. Молчание реки. Переводы из коми поэзии. – Сыктывкар. Союз писателей Республики Коми, 2017 – 80 с.
ISBN 978-5-9907289-9-8
ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ
ПОСВЯЩЕНИЕ
Течет река, не зная языка –
Ни русского, ни коми, ни иного.
По ней плывут цветы и облака.
Молчит река.
Не говорит ни слова.
Река и речь, язык наш не забыл,
Одна у них природная основа.
Но речь на дно осела, словно ил.
Молчит река.
Не говорит ни слова.
У Стикса невысокая волна –
Кто не прочел молчания речного,
На время лишь поднимет ил со дна…
И вновь река
Не говорит ни слова.
Андрей Попов
1. ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ
Иван Куратов (1839 – 1875)
ЛОДКА
Поднимаюсь по реке я,
Только медленно движенье.
Даже с места не сдвигаюсь:
Сносит быстрое теченье.
Эту ель на берегу я,
Что приметил, вижу снова.
А гребу, гребу…Наверно,
Злая шутка водяного?
Подналягу я на вёсла!
Справлюсь с темною водою,
Лодкой волны разрезаю –
Ель оставлю за спиною.
Подналягу я на вёсла!
Я своей не брошу цели.
Но река меня обратно
Возвращает к той же ели.
Остаюсь на прежнем месте,
Никакого измененья,
А меняет только волны
Своенравное теченье.
***
Был готов умереть. Похудел я очень.
Но проходит смерть безучастно мимо.
Не отдал я долги – забирать не хочет.
Расплатиться, видно, необходимо.
Не берёт смерть иначе. Имеет право.
Расплачусь я с Васькой, собакой, честно.
Вась, приди ненадолго! Рукой костлявой
По поганой морде твоей я тресну!
***
О, жизнь моя, тебе я цену
День поднимаю каждый.
Что спорить?! Будешь – неизменно…
А я уйду однажды.
Не ведаешь конца и края,
Но снова непонятно,
Зачем спешишь, напоминая
О смерти неотвратной?
Чем тяжелей твои невзгоды,
Тем всё светлей тревога,
По хлябям брёл я дни и годы,
Цветов нарву немного.
Цветы красивые завянут,
И я завяну с ними!
А люди будут жить – помянут
Моё простое имя.
О, жизнь моя, тебе я цену
День поднимаю каждый.
Что спорить?! Будешь – неизменно…
А я уйду однажды.
СНЫ
Если в жизни не поплачешь
И не посмеешься даже,
То найдем иное дело –
Сны друг другу перескажем.
Наяву от страха слепнем –
Нам темно на свете этом!
А во сне увидеть можно,
Что обычно под запретом.
А во сне увидеть можно,
Как в аду залезли черти
В свой котел, их совесть мучит,
Сами варятся до смерти.
А во сне увидеть можно:
В церкви дьяк, зело неспешен
Вопиет «Апостол». Шепчут
Школяры: «А дьяк-то брешет».
А во сне увидеть можно:
В храме гроб – на отпеванье
Батюшку зовем. Ему же –
Лень! Живых клянет он бранью.
А во сне увидеть можно:
Приставом по долгу службы
Бит мужик тридцать три раза,
А не тридцать два, как нужно.
А во сне увидеть можно:
Строг судья. И не поможет
Взятка. Стала справедливость
Стоить, говорит, дороже.
А во сне увидеть можно,
Как крестьян шельмует бедных
Писарь: - Школьное ученье
Вашим детям будет вредно!
А во сне увидеть можно:
Сводит голодом желудки,
Мы молчим, лежим без дела,
Вот уже какие сутки.
А во сне увидеть можно,
Что обычно под запретом,
Точно так, как в нашей жизни,
Все как есть на свете этом!
Василий Елькин (1912–1942)
ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ
Тёмной ночью по оврагам лета,
Словно волки, тайно подползли
К рубежам страны моей Советов,
К рубежам родной моей земли –
Подошли враги и вероломно
Наступают на мою страну.
Смерть врагам! Со всей страной огромной
На святую выхожу войну.
А как тихо было в нашем доме!
И работал мирно наш народ –
Но в тревоге Киев и Житомир,
И тревогу Севастополь бьёт.
И встают разбуженные люди –
И встают железною стеной.
Нашу землю защищать мы будем,
Каждый дом и каждый город свой.
Русский воин бил любого гада.
Как бежал от нас Наполеон!
И немецких армий мы громады
Из России выгоняли вон!
Враг теперь узнает семикратно,
Как сильна Советская страна,
Как бежать беспомощно обратно,
Что такое русская война.
Враг силён, мы знаем. Ну и что же?
Злее зверя. Все равно, поверь,
Все равно он будет уничтожен,
Уничтожен будет, словно зверь.
И победа будет, верь, за нами –
К ней готовы армия и флот.
Так решили Молотов и Сталин,
Так решил советский наш народ.
ВСЁ ДЛЯ ФРОНТА
Когда с врагом
Дерутся наши части,
Идут на смерть
За каждый холм и пядь,
Поможет тыл
Родной Советской власти,
Поможет нам
Победу приближать.
Пусть день и ночь
Работают заводы –
Все наши силы
Вместе напряжём.
Сплотились все
Российские народы –
И непременно
Ждёт врага разгром.
Иного нету
У войны исхода,
Живёт победой
Русская страна.
И только вместе
Со своим народом,
С народом вместе
Армия сильна.
В тылу идёт
Великая работа,
Великий труд –
Упорный и святой.
Всё больше танков,
Больше самолётов
Мы выпускаем
На жестокий бой.
Пусть знает враг,
Что нам покой неведом,
Что наши пушки
Точно говорят.
Всё отдаём
Для фронта, для Победы!
И хлеб, и танк,
И сердце, и снаряд!
Страна моя,
О счастье мы мечтали –
Ты самой светлой
И счастливой будь!
Готовы в бой идти –
Товарищ Сталин
Победы нам
Указывает путь.
Владимир Тимин (1937 – 2015)
***
Путь к истине
Не смог найти никак.
Потратив жизнь на поиск, удивился,
Что ближе к ней
Не станешь ни на шаг,
Да хоть бы ты три жизни к ней
Стремился.
***
Чудо – жизнь! Но я не знаю,
Для чего я нужен ей.
И спешат к какому раю
Человек и муравей?
Терпишь творческие муки,
Чтоб оставить людям свет.
Дети вырастут и внуки.
Стаж накоплен…
И привет!
Облака плывут без смысла
В вечной скуке бытия.
Никогда бы не родился,
Никогда б не умер я.
Может, прошлого значенье
Завтра – только звук пустой…
Для чего свое вращенье
Ускоряет шар земной?!
АРМЕЙСКИМ ДРУЗЬЯМ
Мы вместе служили.
Стояли на страже
Великой державы:
Шамугия Важа,
Мицкевич, Козачек,
Каюмов и Шпак.
И всё получалось.
Какой же дурак
Решил сгоряча,
Повелел с перепугу,
Чтоб мы иностранцами
Стали друг другу?!
Мы были друзьями.
И жили по-братски.
Кого напугали мы
Песней солдатской?
Кому не по нраву
Пришлось, что мы ладим
Как близкие люди –
Не выгоды ради?!
Эх, были когда-то
Мы непобедимы:
Шамугия Важа
И Тимин Владимир,
Мицкевич, Козачек,
Каюмов и Шпак.
Страну не делили –
Делили табак.
***
Жить учил я отца – лез из кожи,
Повторял за уроком урок.
От греха самомнения, Боже,
Почему Ты не предостерёг?
Словно знал что-то больше отца я…
Словно ведал начала начал…
Но молчанием лишь отвечая,
Тайны жизни он мне раскрывал.
***
Ум и сердце, физик – лирик…
Как бы им ужиться в мире?!
День за днем, за годом год
Сам с собой сражаюсь я.
Сердце требует: - Вперед!
Ум советует: - Нельзя!
Мысли жаждут новых сил,
В сердце снова странный шум.
Ум, где твой сердечный пыл?!
Сердце, где твой верный ум?!
Я с покоем не знаком,
Я ищу предел и суть –
И внимательным умом
Обретаю сердца путь.
ЖЕЛАНИЕ
Хочу проснуться с утренней
Зарёй,
Остатки сна прогнать речной
Водой.
И сладкий воздух глубоко
Вдохнуть,
Чтобы теснило небо ум
И грудь.
И видеть солнце над родной
Рекой.
И понимать, что для тебя
Одной –
Рассвет души, и синь небес,
И тишь…
И целовать тебя,
Когда ты спишь.
ВСЕЛЕННАЯ ПО ЭЙНШТЕЙНУ
Всё в мире – чудо. Промысел сердечности.
И рай, и ад – друг с другом заодно.
В конце пути – начало бесконечности,
А вечность – лишь мгновение одно.
***
Я жизни у детей учусь порой –
Учусь не знать двуличие и лесть.
И не бояться быть самим собой –
Быть небольшим. Таким, какой ты есть.
В ДОРОГЕ
Видимся редко, родная…
Вот уже жаркий июль.
Но не тебя обнимаю,
А обнимаю я руль.
Едем… Дорога проходит
Мимо знакомых красот.
Всё гармонично в природе.
Ветер о счастье поёт.
Только сидишь ты не рядом –
И молчалив я в ответ.
Не оборвёт автострада
То, чего, кажется, нет.
Хватит молчать! Остановка!
Озеро, солнце, трава…
Что ж нам обоим неловко?!
В горле застряли слова.
Как ты красива!..
Без цели.
Едем обратно. Финал…
Ёлки зелёные, ели!
Даже не поцеловал!
***
Зачем учить нас городским размахам,
Учеников таёжной тишины?!
Живем не ради иудейских страхов –
Учиться вашим страхам не должны.
Зачем нам эти странные уроки,
Ученикам родной лесной земли?!
И нам твердят библейские пророки,
Чтобы своё мы имя берегли,
Хранили речь, любовь – в душе и доме,
И верили, что счастье – впереди,
И верили, звезда народа коми
Нас поведёт
По светлому пути.
СВЕТ
Подполковнику В.М. Полещикову,
моему школьному другу,
автору книги «Репрессированные литераторы»
I.
Вспомню исторические были:
Уголовных дел – тома, тома…
Слишком много умных посадили.
Это, видно, горе от ума.
А в иное верилось. Куратов
Говорил, что с нами Бог и свет…
Без вины так много виноватых,
Только счастья почему-то нет.
А к нему стремились – к светлой яви, –
Почитая заповедь отцов,
Гении – и Тима Вень, и Савин,
Илля Вась, Василий Молодцов.
Им казалось, что пришла свобода,
Что не будем больше жить во мгле,
Что сумеем стать большим народом,
Стать счастливым на родной земле.
Только небо что-то стало хмуро,
И на небе жизни тоже тьма.
Завела в тюрьму литература.
Это, видно, горе от ума.
Виктор Савин забывал о лире,
И с клеймом народного врага
Умирал он в лагере – в Сибири,
На далекой станции Тайга.
Вскоре после светлого восхода,
Как цветок, увял от лютых стуж.
Сколько их таких врагов народа…
Сколько их таких невинных душ…
Жизнь теперь поделена на сроки,
С пулей-дурой родственная связь.
Укатил в Америку Сорокин,
Не успел уехать Илля Вась.
Слишком много требуется крови
Времени – и за бедой беда.
Навсегда остался в Верхнем Чове
Тима Вень… Остался навсегда…
Помолчи, пленительная муза, –
В Коми крае ни души не тронь.
Лишь один писатель – член Союза…
Одинокий бродит, как гармонь.
II.
Прошли года. Стал мягче строй.
Зато в судах речист!
Кто скажет: - Грабят край родной! –
Тот националист.
И тлеет медленно душа,
Пустеет коми дом.
И ссоримся из-за гроша.
И для гроша живём.
И никаких шальных идей –
Как будто тишь да гладь.
Но голос коми всё слабей –
Откуда силы взять?!
И мы стараемся сберечь,
Таёжный коми свет.
Не умирает коми речь,
Но что-то жизни нет.
Чиновник задирает нос,
И жизнь его легка:
Его не мучает вопрос –
Свет коми языка.
«То жизнь течёт, её поток
Сильней любых обид…»
Так муха подведёт итог
И в тёплом месте спит.
Для мух всегда важней покой –
Как можем, так живём…
Теряет свет язык родной,
Пустеет коми дом.
Всё реже коми речь слышна –
Ни воли, ни любви.
Мы забываем имена
Своей родной земли.
Забудем друга и врага,
Потом отца и мать –
И будет сонная тайга
Без имени молчать.
III.
Всю жизнь мы ищем – день и ночь –
Где правда, а где ложь.
А время улетает прочь,
А время не вернёшь.
Но мы опять берём в расчёт
Упрямый слог письма.
И верим, что еще придёт
К нам счастье от ума.
Жизнь коротка. И знаю лишь,
Что хороша порой,
Что ты без дела не сидишь,
Товарищ школьный мой.
Что ты идешь, Вениамин
Полещиков, на бой
С молчаньем тьмы. Ты не один.
Я рядом. Я с тобой.
***
Мгновение –
Времени бесконечного частица,
А для человека жизнь,
Которую он итожит, –
Миг один!
А душа наша плачет и веселится.
И молится:
Да будет на всё воля Твоя,
Боже!
***
В 2036 году с Землёй столкнётся астероид Апофис.
Газета «Аргументы и факты», 2008 год, №№ 1–2
По Вселенной
Бродит астероид.
Я спокоен.
Ко всему готов.
Волноваться ни о чём не стоит,
Говорят Суворов и Попов*.
Это два поэта…
Будет тихо.
Всё от Бога
В лучшем из миров.
Даровавший жизнь укажет выход,
Говорят Суворов и Попов.
И зима закончится весною,
И тогда с надеждой заодно
Вспашет землю плуг, не астероид,
Бросит в почву сеятель зерно.
А поэт посеет в душах слово –
И захочет счастья белый свет.
Не случится ничего плохого,
Если живы пахарь и поэт.
* Александр Суворов и Андрей Попов – русские поэты Сыктывкара
Александр Лужиков (1964–2006)
***
Дождь прошёл, о солнышке мечтая…
Вон уже и бабочка порхает,
И пчела гудит в цветочной чаше,
Воробей у дров намокших пляшет.
Так им хорошо, что нет ненастья.
Разве я не улыбнусь их счастью?
Разве сердце не открою свету,
Не пущу, как бабочку, над летом?
***
Авель воскрес. Да и Каин не умер.
Время становится злей и угрюмей.
Авель мрачнеет и жаждет расплаты.
Авель убьёт обязательно брата.
И не покается. Кто остановит
Тёмную ненависть братьев по крови?
ВИТТОР
Говорят все – думают, что вправе –
Мол, талант свой пропил Виктор Савин.
Мол, поэту дом и коми край
Безразличны – только наливай.
Все смеются – мол, тюрьма исправит,
Мол, допился этот Виктор Савин,
Получил пять лет, как враг народа –
Мало дали этому уроду…
Испугались все – назло расправе
Возвратился этот Виктор Савин,
Мол, не сам, конечно, бедолага,
А душа вернулась из ГУЛАГа.
Мол, живет душа в какой-то бане.
Только песен сочинять не станет.
Безразлична, мол, к родному слову,
К коми краю – пьёт запоем снова.
Мол, не хочет жить в своем народе.
Никуда из бани не выходит…
Если б мог, за край родимый мой
Расстрелял бы... Собственной рукой…
ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ
За звездой срывается звезда.
Нынче в Эжве тёмная вода.
И всю ночь терзает ветер дом,
Звёзды в Эжву падают дождём.
И в холодной штормовой воде
Тонут звёзды… Видно, быть беде.
Жизнь моя короткая, когда
И какая ждёт меня беда?
Иль предупреждает небосвод:
Утром в край родной беда придёт?
Я беды читаю письмена
И боюсь заснуть: близка она.
***
Дождь осенний. Тёмен небосвод.
Слышу – голос вдалеке поёт.
Поздний голос ночью удивлён –
Просит жить, забыв тоску и сон,
Просит быть светлей и веселей,
А не можешь – плачь да водку пей.
***
Поёт известный бард про Воркуту,
Что загубила не одну мечту,
Что только зло живёт в таком краю, –
И проклинает родину мою.
Но боль земли не пил он из ковша –
Земли зырян. Слепа его душа.
Найду слова, печали не тая,
Чтобы воскресла родина моя.
***
Хоть иду я тёмною дорогой,
Но душа моя стремится к Богу.
Жизнь земная для души постыла,
Потому ей грустно и уныло.
Что это за дело у поэта –
Темным лесом уходить от света?!
У меня единственное дело –
Чтоб душа моя летать умела.
***
Тишина. Могилы – тёмные постели.
Сосны вековые. Вековые ели.
До чего знакомы на надгробьях лики!
В банках засыхают астры и гвоздики.
А друзья уснули от обид и пьянки.
Солнце не разбудит их, отражаясь в банке.
***
Как зима метелью извела!
Как душа устала от мороза!
Но возьму я книгу со стола –
Афанасий Фет, «Стихи и проза».
В комнате сквозняк. Прикрою дверь.
А душа мечтаньями согрета.
Пишет Фет: «Весна придёт, ты верь…»
Почему бы мне не верить Фету?
***
Шёл и шёл, да только Бог решил,
Чтобы молодым он завершил
Путь земной, который светом дней
Вышел вдруг иных путей длинней.
Потому что не был стар и зол.
Потому что душу к Небу вёл.
***
Жизнь – совсем не сказка,
Не загадка рун.
Оборвётся просто,
Хоть и будешь юн.
Как-то незаметно
С потолка петля
Свесится. И точка.
И прощай, земля!
А посмотришь с неба –
Странные дела!
Может, жизнь и вправду
Сказкою была?
***
Холодно – на улице тише и темней.
И свеча сгорает в комнате моей.
Этот свет уходит, видимо, на тот.
Быстро жизнь проходит. Быстро и пройдёт.
Быстро догорает и свеча в ночи.
Только утешает грустный свет свечи.
Только вдруг теплее от её огня:
Осветил он землю, душу и меня.
***
Тьма вокруг была, сплошная тьма,
Но пришла на помощь мне зима:
Посветлел от снега поутру
Год, когда я хоронил сестру.
На лице усталом не спеша
Тает боль снежинкой. Но душа
Боль хранит, не прогоняет мрак,
С тьмою не справляется никак.
Разве я забуду, словно сон,
Черный день печальных похорон?
Разве боль в какой-нибудь черёд
Вдруг утихнет, боль моя пройдёт?
Но смотрю на снег. Совсем зима.
Потихоньку отступает тьма.
И светлеют дали, и ветра,
И могила, где лежит сестра.
***
Если плохо в городе, сыночек,
Приезжай домой. Скучаем очень.
Город не заметит, знаешь сам,
Будет легче и тебе, и нам.
Хоть у нас театров нет, а всё же
В клубе танцы есть для молодёжи.
Но для нас всё это – шум и гам,
Ничего хорошего нет там.
Могут выпить и ругнуться грубо,
В наше время не было и клуба –
Голод был и нормы трудодней,
Только танцевали веселей.
Если плохо в городе, сыночек,
Возвращайся к нам, когда захочешь.
Лишь тревожно, что в родном краю
Вдруг не встретишь ты любовь свою…
***
Летним днём, когда смолкают птицы,
Купол неба самый голубой,
Будто бы по роще, по берёзовой,
Будто бы мы вместе шли с тобой.
Тишина какая! Светит солнце –
Светит нам над самой головой.
Будто на простор полей мы вышли,
Будто бы мы вместе шли с тобой.
Поклонились мы земле и небу.
И затем в созвучии сердец
Будто бы с тобой – друг другу верные –
Рощи белой встали под венец.
***
Ты ещё не знаешь, что такое,
Горе, – никогда не пил запоем.
И родной простор, отца и мать
Даже и не думал проклинать.
Повзрослеешь – предан и любим,
Но не станешь никогда другим.
***
Болею.
И целыми днями лежу.
А где же
Товарищи, с кем я дружу?
С кем я проводил
Свои лучшие дни?
Наверно, за дверью
Таятся
Они…
Откроется дверь
Через пару минут –
В холодную комнату
Гости войдут.
И спросят: «Ну, как ты,
Товарищ и друг?»
Разделят со мной
Надоевший недуг…
Но нет никого – снова целые дни
Мы с дверью закрытой проводим одни.
С закрытою дверью делю я судьбу.
Болею.
И дома лежу, как в гробу.
***
Ивану Куратову
Я, как старовер, себя сожгу...
Жизнь сгорит, не обретя покой.
Только коми небо и тайгу
Сбереги, потомок дальний мой.
Пусть меня забудут наши дни,
Проклянёт меня железный век,
Только коми землю сохрани,
Будущего светлый человек.
Я, как старовер, сумею сжечь
Жизнь свою… Но только ширь тайги,
Только коми душу, коми речь,
Мой потомок дальний, сбереги.
***
На север спешу,
Беспокоюсь,
Что медленно едет наш поезд.
Свет женского слова непрочен,
Но верю,
Ты ждёшь меня очень.
Эх, знай машинист мою повесть,
Прибавил бы поезда скорость.
Но знаем мы только с тобою,
Что ехать скорей надо – вдвое!
ДОБРОЕ СЛОВО
Стихи написал. И на рынке стою.
За доброе слово я их отдаю.
- Ты будешь несчастным и бедным вовек, -
Мне старый и мудрый сказал человек.
Стихи написал. За строкою строку
За доброе слово отдал старику.
- Сгоришь ты в дарованном Богом огне, -
Мудрец произнёс в назидание мне.
Стихи написал. И на рынке стою.
Их старцу за добрый совет отдаю,
За доброе слово – и старец седой
Читает стихи, что написаны мной.
* * *
Не знал,
что у жизни такой неприглядный финал,
Не знал…
Не знал,
что у солнца с похмелья под глазом фингал.
Не знал…
Не знал,
что чернеет душа и ложится в подвал.
Не знал…
Не смог
свою душу спасти – и от крыс не сберёг.
Не смог.
Не жил,
как просила душа. Не хватило мне сил.
Не жил…
Геннадий Юшков (1932 – 2009)
***
Наш воздух порой хуже недруга злого,
Ругается ветер, снегами дыша.
Наш хлеб может кончиться. Но коми слово
Хранит от творения Мира душа.
Вода промерзает зимой на изломе
Речном. И мечтает огонь о тепле.
И снова с судьбой говорим мы по коми –
Остаться собою хотим на земле.
***
…………………………………………………….
Не заметишь сразу: у сердца-то ритм короткий –
Остановится вдруг – привкусом жизни смущен.
И тогда поплывешь под окнами в крытой лодке,
Поплывешь отсюда обратно – в небесный сон.
Татьяна Кирпиченко (1990 – 2017)
***
Я вышла из дома. А детство осталось в доме
И не догадалось, что я не вернусь домой.
И в доме теперь никого не осталось, кроме
Сестрёнки младшей, однажды придуманной мной.
Сестру я себе сочинила – сначала без цели,
Потом – чтоб не быть одинокой от грустных дум,
Потом – чтоб оставить детство, как сон, в колыбели,
Оставить в маминой сказке про ижемский чум.
А детство меня потеряло. Порой я слышу,
Как ищет меня – устраивает чехарду.
Нет возле качелей – тогда заберётся на крышу
И смотрит, гадая, когда я домой приду.
Нет возле любимой берёзки – куда же деться
Могла я? Странно, что нет от меня ни следа…
Сестрёнка заплачет – и в дом возвратится детство,
Туда, где его я оставила навсегда.
ПТИЦА-ПОЭТ
Поэт в огромном мире, словно в клетке,
Сидит, как птица редкостной расцветки.
Сидит один, и при любой погоде
Он распевает песни о свободе.
В стихах он пишет: «Тесно взаперти!»
Приходит Бог и говорит: «Лети!
Открытка клетка!» И поэт, как птица,
Летит, чтоб снова в клетку возвратиться.
Он не привык к простору. И ему
Поётся только в клетке – одному.
***
Тебя не смогу я забыть никогда,
Ничто не сумеет мне в этом помочь,
Последняя в небе погаснет звезда,
А землю накроет последняя ночь,
Последнего воздуха горькая весть
Снесёт города, словно скосит траву,
Но я буду верить, что ты где-то есть.
Ты где-то живёшь. И я этим живу.
Но если на миг хоть почувствую: нет
Той боли незваной, пришедшей с тобой, –
То пусть никогда не увижу я свет,
И пусть никогда не вернусь я домой.
ДРУГОЙ БЕРЕГ
Жизнь замолчала на том берегу,
Чье же дыханье я слышу во мгле?
Что я не знаю? И что берегу?
И для чего я стою на земле?
И на прибрежных камнях я стою,
Чтобы речную высматривать гладь?
Чтобы печаль снова встретить свою
И ничего снова в ней не понять?
Камень холодный согрею в руке –
Чью же судьбу я согреть не могу?
А на забытом давно языке
Что-то мне шепчут на том берегу.
***
Можно, я напишу о тебе? Всего только раз!
Верь, никто не узнает, о ком я в стихах рассказала.
Ты говорил, известен заранее каждый час,
Ничего не поправить – ничего не начать сначала.
…Мир без тебя холоден… Станет ещё холодней…
Небом предрешены, говорил, все наши дни и ночи.
Брал ты мою ладонь: «Вот линия жизни твоей…
Длинная-то какая! Смотри! Жить будешь долго очень…»
Жить буду долго-долго?! У твоего я креста
Голос возвысить боюсь. Вопросов во мне слишком много.
Смерть воскресает? А долгая жизнь умрёт когда?
Робкие, как щенки, что мы ответим, представ пред Богом?
Ты по ладони знаки читал последнего дня,
Старательно разбирал рисунки причудливых линий.
Ты линию жизни своей скрыл тогда от меня.
А моя оборвалась, как ты ушёл. Посередине.
***
Ночь сегодня грустная и злая,
Как душа, что ничего не хочет.
Чёрный лес молчит, не понимая,
Почему вокруг так много ночи.
Не было ещё такого срока,
Тьмы такой не видела планета…
И луна, как люди, одинока,
Ждёт устало утреннего света.
Чёрный лес вздохнёт. И снова тихо.
И луна – как человек пропащий,
У которого последний выход,
Ждёт, что солнца луч прорежет чащи.
Нет от грусти и тоски исхода –
Не было такой на свете ночи!
И луна исчезла с небосвода,
Как душа, что ничего не хочет.
СНОВА НОЧЬ
Снова ночь, но мне не спится снова.
Не приходит сон, как ни зови.
«Не сбылось» – какое злое слово!
Вьюга в сердце плачет о любви.
А когда во мне умолкнут речи,
Я во сне, пришедшем кое-как,
Совершаю шаг тебе навстречу.
В прошлое хочу я сделать шаг.
Ничего я не забыла. Сколько
Лет прошло – стремительных времён!
Снова вспоминаю – снова горько.
Снова повторяется мой сон.
У себя я спрашиваю строго:
- Как мне изменить теченье дней?..
Но у жизни ровная дорога,
Ни полслова не изменишь в ней.
ПИСЬМО
Привет! Какой же сегодня прозрачный и чистый воздух!
Говорил: наша жизнь – ветка шиповника на ветру.
Помнишь, ты хотел собрать и рассыпать по полю звёзды.
Растоптать их потом.
Хочешь, я для тебя соберу?
Как живёшь? И что снится?
И какие заботы в доме?
Как душою стареешь ты, встречая в окне рассвет?
Счастьем в шестнадцать лет снежинка может быть на ладони,
Пока совсем не отдалишься от шестнадцати лет…
Пока совсем не уйдешь по мосткам молчаливых улиц.
Смотрела: может, вернешься. И безо всяких причин.
В доме свет погасили. Шиповника ветки качнулись.
Привет! Знаешь, а у меня недавно родился сын…
***
Жизни нет…Как странно: жизни нет…
Как тебе небесный твой приют?
И отпустит ли тебя ко мне
Бог – поговорить хоть пять минут?
Жду напрасно. Снова тишина.
Ожидание острей, чем нож.
А любовь… Кому она нужна?!
Если ею жизни не вернёшь.
НИКТО НЕ ЖДЁТ
Мне снился сон: в своё село под вечер
Я возвращаюсь через много лет.
Но почему нет никого навстречу?
Никто не улыбнётся мне: - Привет!
Я узнаю и лес, и птичьи речи,
Реки я узнаю осенний свет.
Но почему нет никого навстречу?
Никто не скажет с радостью: - Привет!
Уже я вижу, в избах топят печи –
Из труб дымки. И не найду ответ:
Но почему нет никого навстречу?!
Никто не скажет как родной: - Привет!
***
Светлый ангел читает осенний псалом
И тихонечко плачет от каждой строки.
Мы обычные люди – и мы не поймём,
Почему так небесные слёзы горьки.
От дождя можно спрятаться. Можно под зонт.
Можно крышу найти. Но от Бога никак
Никуда не уйдёшь. Даже за горизонт.
Отойти не сумеешь ты даже на шаг.
Я хочу, чтобы снова был ветер и дождь,
Чтобы ангел заплакал, упала звезда.
- Что за грусть? - снова спросят. - Куда ты идёшь?
- Это осень, - отвечу. – Иду в никуда.
Не ворчите на дождик, спеша под навес,
Не ворчите на сырость октябрьских погод.
В чьей-то жизни последние слёзы небес,
Дождь последний по жизни последней идёт.
Это Бог рядом с нами – а мы не поймём,
Не поймем, что осенние дни коротки.
А когда я умру, стану грустным дождем,
Только слез накоплю для последней строки.
II. ЦВЕТ СЧАСТЬЯ
Михаил Елькин
***
В августе спелостью переполняется воздух.
Июль благодушный, как располневший гусак,
Медленно скрылся за лесом – куда-то в овраг.
Ночи стали темнее, чтоб созревали звёзды.
В августе созревают звёзды. Раньше никак!
Столько в лесу ягод! И благодатно, как в храме!
Ягоды рву горстями. Кланяться им привык.
Звёзды вижу на небе. Звёзды и под ногами!
Звёзды северных ягод – брусник и поленик
В роще поёт рябчик – слышу весёлые трели.
Видно, влюблён, счастливый. Видимо, навсегда.
Вправду ли я когда-то счастлив был? Неужели?
Может, ещё буду – только созреет звезда.
И на лесной поляне лягу – в небо вглядеться.
Долго живите, звёзды! Долго и заодно.
Августом,
Августом,
Августом зрелое сердце,
Словно первой любовью, словно счастьем, полно.
ПАДАЕТ СНЕГ
День никак не размотает пряжу –
Тянет нитку снега, не ленясь.
Только первый снег на землю ляжет –
В осень превращается и грязь.
Радости не знаю в нём…
Сквозь годы
Вижу лес кладбищенский и лог,
Первый снег октябрьской непогоды
Маме на лицо печально лёг –
И не тает…
ПРИБЛИЖЕНИЕ БЕЛЫХ НОЧЕЙ
Падёт на палисадник снег черёмух –
И отразится в реках и озёрах
Луна под вечер и сойдёт с небес,
И птичьим пеньем огласится лес.
Луна вдруг обратится девой томной,
И, сняв одежды, вступит в омут тёмный.
И светом тела все глубины вод
Наполнит. И потом на небосвод
Вернётся, юным озаряя телом
Июня ночь, что вскоре станет белой.
***
Туесок поставлю у порога
С гроздьями созревшими рябин,
Пусть светлее станет хоть немного,
Дом, в котором я живу один.
Дом, в котором я с печалью дружен.
Хоть не стар. Но если верить снам,
Всё прошло… Никто совсем не нужен!
Да и никому не нужен сам.
Но живу! Пока что ноги носят.
Не раскис я от неразберих.
…Жизнь идёт по улицам, как осень,
Не жалеет красок – никаких!
И смотрю с надеждою и верой
На сентябрь и на рябин огни.
На душе порой темно и серо.
Но и золотые вижу дни!
Анжелика Елфимова
***
В деревню – домой – всё длиннее, длиннее дорога.
Хотя расстояние то же: знакомы пейзажи.
Ухабы засыпали – стало ровнее и даже
Нет грязи, что прежде месили. Острей лишь тревога.
Острее желанье – домой! Хоть на день. Всё успею:
Окошки помыть и свою неспокойную душу,
И печки сонливой мудрёную сказку послушать.
Поеду домой… А дорога длиннее, длиннее.
***
Нам деревни показались хмуры.
В город!
Там светлы пути и цели!
Счастья мы непойманную шкуру
Ныне в суматохе улиц делим.
Продана изба – чтоб без печали
И без огородов жить
В хоромах.
Кланяться родной земле устали.
Нас в чужой суглинок
Похоронят?..
***
Приветливый дождь барабанит с утра,
Он стал как родной мне – как брат, как сестра.
По грязи весенней бежит босиком
И к луже зовёт кареглазой: - Идём!
Оставь эти сложности комнатных дум,
Куда интереснее уличный шум!
Взгляну я украдкой в окно. Ах, родной,
Нельзя мне, я стала теперь городской.
***
По небесному насту иду босиком.
Ты же знаешь, всегда я легка на подъём.
Словно в детстве, иду до родного села –
И дорога небесная так же светла!
Солнце – рядом. Уходит звезда из-под ног.
Только ветер в лицо. Только голос продрог.
Но взгляни же наверх да раздвинь облака –
Посмотри, как любовь у тебя высока.
***
О другой не интересен рассказ.
Это раз.
Не сужу, не предъявляю права.
Это два.
Ветру – воля. И ключи забери.
Это три.
А четыре – отпускаю без зла.
Поняла,
Что смогу и без тебя. И не ждать.
Это пять.
Не обдумывать расчётливо месть.
Это шесть.
Время лечит от всего – насовсем.
Это семь
Страх утраты лёгким стал, словно дым.
И восьмым.
Не бывает никаких девяти.
Уходи.
***
У меня в карманах семь копеек,
Спичек коробок и ритм стиха.
Если этой ночью не сумею
Я тебя найти, то чепуха –
Вся любовь. Туманом и прохладой
Станут строки – росчерком пера.
Послезавтра ничего не надо,
Если всё закончилось вчера.
***
У тебя давно семья и счастье:
И жена, и дети, и покой.
Сердце разрывается на части -
Так боится встретиться с тобой.
Не посмотришь, не узнаешь, милый,
Да и рядом верная жена.
А со мной любовь, что сохранила -
Сохранила только я одна.
***
Мы рождены для неба. Но усилья
Нужны, чтобы освоить небосвод.
У всех душа, а у души есть крылья,
А крылья – это радость и полёт.
И кто-то, как орёл над жизнью кружит,
Иной скворцом поёт в весенней мгле.
А кто-то ходит курицей по лужам,
Довольный тем, что грязно на земле.
***
Игорю Вавилову
Как надо всё, а не иначе:
Рак снова красен,
Пепел сер.
Живёт собака по-собачьи,
А муха снова ест кисель.
Всё как положено в природе –
Свет солнца, дни календаря.
До Бога высоко, выходит,
И не добраться до царя.
Друг друга по одёжке встретим,
Друг друга хвалим через край.
Так хорошо на белом свете,
Что хоть ложись и помирай.
***
И сам апостол Петр,
Лишь первые шаги
По морю сделав, сильным ветром и волною
Напуган был, тонул:
- Сын Божий! Помоги.
Пусть хватит веры мне,
Чтоб встретиться с Тобою.
Иду я по земле.
Шумит прибой тайги.
И жизнь моя шумит погодой грозовою.
И я дрожу, молюсь:
- Сын Божий! Помоги.
Дай донести судьбу,
Чтоб встретиться с Тобою.
***
Я в парке Кировском с Анри
Держала о вине пари.
Качели раскачал Матисс –
То резко вверх, то резко вниз.
И было нам не всё равно,
Какое лучше всех вино
С Матиссом спорить нелегко,
Когда ещё он в кураже.
Настаивал: «Шато Марго»,
Но я считала – «Боллинже».
Я путаю немного дни,
Качелей не было. Они
И парк весь Кировский давно
Свалились в Сысолу, на дно.
Как хорошо, что мы ушли.
На даче пили у Дали.
Назад лет двести. Без вина
С друзьями не поговоришь.
И засиделись допоздна.
Вернулись вечером в Париж.
***
Спать, вроде, рано. Выпить что-то не с кем.
Смотрю в окно я на ночную мглу.
Истрепанный от чтенья Достоевский
Валяется забытый на полу.
Стихи мои, что я не написала
По осени бредут туда-сюда.
И нет меня. Как у стихов начала.
И не было как будто никогда.
Алёна Ельцова
***
Падай, снег,
чтоб планета светлела,
Чтоб душе
стали звёзды нужны,
Чтобы небом
наполнилось тело –
И шаги мне мои не слышны.
Высоте я
лицо открываю,
Направляя
судьбу по лучу.
И по самому
тонкому краю
Поднимаюсь – а, может, лечу?
***
Снег выпал – и жизнь наступила другая.
Пуховым укрылась земля одеялом.
По первому снегу сегодня гуляя,
Тебя я увидела –
И не узнала.
А снега ещё нам достанется вволю,
Зима у нас может держаться до мая.
И память оставит лишь снежное поле,
Пойду по нему –
И тебя не узнаю.
***
Тёплый ветер
На порывы резкий
Очищает сны и небеса.
На окне то скрутит занавески,
То надует их, как паруса.
Словно бы зовёт
Уйти из дома,
Не стареть от повседневных скук,
А поплыть
По небу голубому,
Как по морю,
Далеко –
На юг.
***
И парус – моя душа…
А. Мишарина
О чём ты, море, говоришь со мной?
Что хочет мне сказать твоя волна?
И днём, и ночью слышала прибой,
Не знающий ни отдыха, ни сна.
Был голос то приветлив твой, то дик –
То вкрадчива, то яростна вода.
Но я не понимала твой язык,
Смотря на быстроходные суда.
В краю родном снегов и долгих зим
Я вспомнила, услышав речь ветров,
Что звало ты стать парусом твоим,
А я твоих не понимала слов.
ПАРИЖ
Никогда я не видел моря,
Звуков пения его не знал…
В. Савин
Никогда я не была в Париже.
По дорогам родины пыля,
Вновь луга вдоль Вычегды увижу,
А не Елисейские поля.
Снова на окрестные туманы
Посмотрю – и защемит внутри:
Так и не поела круассаны
Во французском замке Тюильри.
Только надо верить в перемены –
И наступит время перемен.
И в кафе на набережной Сены
Мне прочтёт свои стихи Верлен.
Грустные стихи про сон вчерашний.
И я буду слушать. А потом
Мы пойдём на Эйфелеву башню,
Чтоб родной увидеть Усть-Кулом.
Александр Шебырев
***
Заплачет небо проливным дождём,
И ветер песню запоёт уныло.
Сорока дразнит душу за окном:
- Где твоё лето? Было – только сплыло!
Души не понимает Божья тварь,
Ей, суетливой, лето чудом мнится –
Единственным. А мне и эта хмарь,
Осенняя небесная водица –
Лекарство от моих душевных драм –
И спят во мне томительные страсти.
Ворчит, сорока.
Видимо, к дождям.
К любимым непогодам и ненастьям.
ДЕРЕВЕНСКИЙ ДОМ
Охнув,
как напуганная баба,
Дом упал –
настали, видно, сроки,
Осторожно
повалился на бок.
Не живётся долго
одиноким!
Был Касьян – хозяин!
Только к Богу
Отошёл.
За ним – его старуха.
Дом упал
от полной безнадёги,
Не хватило
на терпенье духу.
И угасли
от безлюдной стыни
Все надежды,
что горели слабо.
Жизнь такая
да сгорает синим
Пламенем!
И повалился на бок.
ЦВЕТ СЧАСТЬЯ
Как счастье нарисуешь?
Какого оно цвета?
И где его отыщешь, когда в разгаре лето?
Неужто его родина –
Не луг и не долина,
Где грусть моя стихает от трели соловьиной?
Где пчёлка озорная
С жарой играет в прятки
И предлагает руку девятисил лапчатке?
Где хвощ пастушью сумку
Зовёт своей бедою,
Шиповник обижает вислянку с бородою?
Ныряет кочедыжник в овраг, устав от света…
Как счастье нарисуешь?
Какого оно цвета?
Какого цвета счастье?!
Не знаю.
Счастье – это...
Да это просто счастье!
Цветущий луг и лето.
Любовь Ануфриева
***
Начинала всё сначала,
Я хотела быть поэтом.
Сколько ручек покупала!
Я писала красным цветом,
Я писала цветом синим,
И зелёным, и бордовым –
Сколько ручек в магазине
Покупала! Только снова
От стихов моих и строчек,
От волнений и пейзажей
Становилось грустно очень.
Разноцветным ручкам даже.
КАМНИ ПРЕТКНОВЕНИЙ
1.
Даже нагромождение из камней
мне порой кажется
церковью.
Вижу, солнечный луч
пробивается
через щели-оконца,
чтобы зажечь свечу.
А я снова, как тень, постою
перед строгими каменными вратами,
не решаясь войти…
Некрещёная.
2.
Камни – мои черновики.
В них записаны мои мысли…
Надо мне только разобрать
свой торопливый почерк.
Вникаю в иероглифы камней –
и открываю,
что это жизнь моя
в этих строгих формах,
это я сама сделала её такой,
записав свои мысли
в черновиках камней.
3.
Трещины в камне
похожи на дверь.
Открываю её мыслью.
И оказываюсь в тёмном коридоре.
Холод идёт от стен.
И вдруг – тёплое дыхание.
И свет – впереди.
Надо идти к свету,
как учила меня бабушка.
Может, именно она
и подаёт мне знак,
кутает в тёплое дыхание,
спасая от холода земли.
Надо идти к свету,
идти к очагу родного дома,
идти к любви,
когда души учатся
избавляться от холода,
даже в тёмных коридорах жизни
видеть свет.
Так научила меня бабушка
тёплым дыханием
души.
4.
Камни помнят
моё детство,
или моё детство
не может забыть
их таинственное молчание.
Мы касаемся друг друга
и ощущаем общую память:
светлый смех
семилетней девочки
соединяет нас.
Я смеюсь там –
где-то в прошлом,
где можно влюбляться
в тишину камней
и жить тайной детского чувства.
…………………………………..
6.
Во сне прихожу в Петырко
И речные камушки детства,
не узнают меня –
уже взрослую, городскую…
Как они холодны!.
Это не мои камни!
Мои унесло
Течение.
Смогут ли вернуться
в моё детство, –
в Петырко, –
так же как я научилась
возвращаться в него во сне?
7.
Девять камней –
Девять молитв о счастье –
Раздала самым близким.
Себе не оставила.
Но во мне теперь живёт
Радость моих любимых людей –
Их счастье
Девятью молитвами
Озаряет моё сердце
И приближает
К Господу.
…………………………….
9.
В душе высохла
озорная речка,
появился большой камень.
Никто не сдвинет его.
Возможно, только новая река,
сможет его оттолкнуть.
Какой силой?
Каким чувством?
10.
Когда время остановится
В сердце,
Обращусь в камень –
В камень остановленного времени,
Бескрайнего,
Бесконечного.
11.
По жизни своей
По раскалённым камням-уголькам
Босиком иду…
А куда? Сама не знаю.
Тяжкий грех отмаливаю…
Возможно, так ищут счастье…
И то хорошо,
что не остывают угольки
и видны до самого горизонта.
12.
Большой камень – лодка.
Лежит на берегу реки.
Солнце – яркий бакен.
Раскаленный-раскалённый…
Только плыть некому.
Боятся не найти фарватер
Небесной реки.
13.
Есть ли у камня сердце?
Или только камень
может лежать на сердце?
Смотрю на камень в виде сердца –
как он
борется со временем,
сдерживает ритмы бытия?..
Я вот
не умею…
***
Чайки в небе, как дети, плачут –
Видно, к дождю и тоске.
И я, как ребёнок, камешки
Бегу собирать к реке.
Бывают души, как камни,
Из самых железных руд.
А в светлых камешках Ижмы
Потерянных душ приют.
Они из иного мира.
Устав от потерь и разлук,
Здесь ищут они, как пристань,
Тепло человеческих рук.
Беру, как детей, их на руки,
Спасаю от стыни их,
Они обо мне помолятся
В далёких мирах иных.
Вновь чайки над Ижмою плачут
Перед тоской и дождём…
Вновь несколько душ промокших
Согрею в кармашке моём.
***
Одиночества много вокруг! Сполна
Всем дано. Хотя никому не мило.
Даже бабочка бабочке не видна.
И вчера тебя я, как сон, забыла.
Отдала тебя небу. Лети, как дым.
По своим мечтам, по иным просторам.
Побреду одна по вокзалам земным,
И узнаешь ты обо мне не скоро.
Алёна Шомысова
***
Уплывают слова, словно жёлтые листья
По теченью осенней реки –
Исчезают вчерашние чувства, и мысли,
И ритмический облик строки.
Я ищу их, когда унывает природа,
На закате холодного дня.
А потом нахожу их в стремительных водах –
И они окрыляют меня.
Жаль, иные утонут, для мира иного
Рождены, – их вернуть не дано.
Неужели любовь моя – верное слово –
Ляжет камнем тяжёлым на дно?
Уплывают слова, словно жёлтые листья
По теченью осенней реки…
ОПАЛЫ ЗВЕЗДОПАДА
На звездопад смотрела я в окно,
Как звёзды падали на тротуары лета.
Раздать их надо тем, кому темно,
Кому сейчас так не хватает света.
Взяла я сумку и вступила в ночь –
И собрала опалы звездопада.
Но не сумела никому помочь.
- Берите звёзды!
- Падших нам не надо!
Такие брать нам как-то не с руки –
Наверно, фианиты для браслетов.
В них мало неба – просто огоньки,
Занятный мусор с тротуаров лета.
ИЮНЬСКОЕ ОТКРЫТИЕ
Неплохо стать улиткой
И летом - каждый год -
По тротуарной плитке
Ползти на огород.
На кончике пырея,
Пока я не усну,
От счастья каменея,
Смотреть на тишину.
А осенью - не скоро -
Худой и молодой
Вернуться в серый город,
В людской осиный рой.
Алёна Старцева
***
Жажду дождя.
Как словам моим горько и тесно!
Мысли
Печалью темнеют, слова обретя.
Сердца цветок
Увядает без влаги небесной –
Без очистительной влаги.
Как жду я дождя!
***
Расчесала волосы пшеницы
И вдохнула трели соловья,
Светлых слёз прозрачную водицу
Выпила из звонкого ручья,
Мне берёзка о судьбе шептала,
Научил упрямству муравей,
Я малину в губы целовала –
Как же сладко целоваться с ней!
Я волнушек собрала улыбки,
А когда вошла в сырые мхи,
Родила и в золотую зыбку
Уложила первые стихи.
ПАМЯТИ ТАТЬЯНЫ КИРПИЧЕНКО
Теперь ты стала ангелом… Прости, Танюша…
Прости скупые и холодные слова,
Что не смогли собою занятые души
У Бога вымолить, чтоб ты была жива.
Прости нас. Ты вела со смертью поединок,
В больничных сумерках так верила в рассвет,
Что всё получится – что будешь рядом с сыном,
Писать стихи, любить. И жить! А смерти нет.
Есть счастье на земле. Но счастье есть и выше.
И ангелы тебя забрали в смертный час.
По саду райскому идёшь. И песни слышишь
О счастье и любви…И молишься о нас.
Нина Обрезкова
***
Два дня грустила
В поезде, пока
Два дня жила
Без коми языка.
Так одолела грусть
Меня о доме,
Что вышла в тамбур,
Песню спеть по коми.
Деревьям, сёлам,
Людям за окном
Тихонько пела
Про родимый дом.
Я пела птицам
И зверям лесным.
И грусть моя
Растаяла, как дым…
Надежда Павлова
***
Мой город как река, что не спеша
В ночных просторах волны света катит.
Куда плывём по городу, душа?
Куда же направляется наш катер?
Многоэтажный дом, как пароход,
Плывёт навстречу сквозь густые мраки,
Указывает жизни поворот
Ему фонарь серьезный, словно бакен.
А мы, душа, куда мы держим путь?!
Какие ищем чувства и потери?
Пора нам повернуть иль утонуть?
Или найти родной высокий берег.
Евгений Козлов
***
Ночью кто-то в дверь стучится.
Кто? Никто мне не ответил.
Пошумел немного ветер,
В небе вспыхнули зарницы.
Может, счастье? Но, не скрою,
В счастье что-то не поверил.
Окна затворил и двери -
Ночь делил я с тишиною.
***
Ещё не спится…
Летний день прошёл.
Черёмуха открытому окну.
Протянет кисть цветов. Большим ковшом
Ночь на луга льёт щедро тишину.
Как в ней светло молчать! И благодать
Молчания считать небесным сном.
О чём-то хочет сердце рассказать -
Ещё само не ведая о чём...
***
Поверхность озера как будто тонкий лёд,
Гладь неподвижна. Тихо! Если звякнет где,
Невольно рыба вздрогнет. Вздрогнет и вздохнёт –
И светлые круги увижу на воде.
И небо, как во сне, мне ляжет на ладонь.
И надо уходить. Но задержу уход.
Смотрю, как замирает медленно огонь.
Костёр мой вздрогнет, догорая. И уснёт.
И снова мыслей начинается разброд –
Всю жизнь увижу в них за несколько минут.
Невольно сердце вздрогнет. Вздрогнет и вздохнёт –
И светлые круги по памяти пойдут.
Елена Афанасьева
КОЛОДЕЦ
1.
Колодец стоит посредине села,
Я воду его не однажды пила.
Смотрела в него –
и не видела дна,
И в душу входила его глубина.
И мысль глубока так бывает порой,
Когда наполняется слово
Душой,
Простором лесным и предчувствием сна.
Я в душу смотрю –
И не вижу в ней дна.
Но помню, что сон мой уже пригубил
Студёное слово подземных глубин.
Никто не подскажет,
Не знает, когда
Судьбу обожжёт из колодца вода, –
Чтоб точное слово
Поднять я смогла
С холодного дна посредине села.
2.
Во сне моём
Снег падает отвесно.
Но падает куда?
На свод небесный?
Не вижу я земли. Повсюду небо.
Стези какие сон заносит снегом?
Летит мой снег.
И мысль ко мне приходит:
Во сне душа бездонна, как колодец,
И человек – прохожий сна и грусти –
На дно души бадью пути опустит.
И голос свой из глубины столетий
Сто раз поднимет – и поднимет ветер,
Метель души.
Какая тут дорога!
А в той бадье вся жизнь моя до слога.
А в той бадье любви моей печали.
В начале было Слово…
Я в начале –
В начале веры.
И в начале жажды,
Что станет явью снежный сон однажды.
Слова криницы обретут друг друга,
В мысль сердца моего вплетаясь туго.
3.
Из нашего села – с родной земли –
Исчезли все колодцы-журавли.
Как будто бы от зимних стуж и мук
Перелетели стаями на юг.
Один из них в былые времена
Я видела из нашего окна.
Казалось мне, как за водой идёшь,
На бабушку Августу он похож –
«Журавль» сутулый. И была темна,
Как тайна, в том колодце глубина.
В ней жизнь своя, я верила всегда:
Поля там пашут и пасут стада,
Там тоже плачут и смиряют нрав.
Но, полное ведро со дна подняв,
Решала: там на утренней заре,
Как солнечные зайчики в ведре,
Играют светом и поют про свет…
Уже два года
Как колодца нет,
Как будто улетел он из села,
Как бабушка Августа умерла.
И только в памяти своей порой
Вновь поднимаю я ведро с водой,
Вновь вспоминаю напряженье рук.
И ждёт колодец, что вернусь я вдруг.
Подарит,
Как в былые времена,
Мне солнечные зайчики со дна.
Татьяна Шахова
СТИХИ
Моим стихам не нравится мурлыкать,
Вести о ласках лёгкий разговор,
Или греметь на весь простор великий,
Иль в души пробираться, словно вор.
Нам время смут досталось – мало солнца.
Как зёрна отделить от шелухи?!
И потому быть честными до донца
Мои желают юные стихи.
В селе разброд. Война прошла как будто.
Неправедны у времени суды.
А сколько пьют! Бездумно, беспробудно.
Но не спасает водка от беды.
А что спасёт? Не знаю. Неизвестно.
Но слово может душу уберечь.
И потому во всём прямой и честной
Должна быть поэтическая речь.
Где Тима Вень? Где Савин? Их порывы
Какая погубила сторона?
Но честные стихи остались живы,
И честными остались имена.
***
Как не хватает света и тепла!
И в жизни что-то снова непогода.
Лишь мама утешать меня могла.
Но мамы нет. Уже почти два года.
У маминой могилки помолчу.
Не предвещало ничего ухода.
Как будто ветер погасил свечу –
И жизни нет. И мамы нет два года.
Что жизнь моя без светлого огня?!
Но стало легче вдруг дышать простором.
Наверно, мама обняла меня.
Хоть нет её. Уже два года скоро.
УТРО
Светлеет тишина… Как коротка
В июле ночь! Петух закукарекал.
И ветерок, как детская рука,
Легонько прикоснулся к человеку.
И появилось солнца колесо,
Как будто раскалённое на печке.
Светлеют сны и сумерки лесов,
Деревня, что стоит у самой речки.
Моя деревня! Бодрая вполне –
Уже проснулась и душой, и телом.
И шепчет лодка медленной волне:
Жара какая! К сенокосу дело…
***
Нет никого в деревне. Ни души.
Забиты окна. Мор или война?
И кто же так безжалостно решил,
Что никому деревня не нужна?!
Куда народ рассеялся, ушёл?
Где праздников и будней кутерьма?
Глядит с герба в две стороны орёл
На бывшие счастливые дома.
Я поклонюсь деревне и пройду
По улице безлюдной – грустный путь.
Как мне утешить эту пустоту?
Какою песней жизнь в неё вернуть?
***
То возмущаюсь, то немею
Пред тем, что вижу наяву.
Живу я, в общем, как умею.
Как я умею, так живу.
И знаю – всё неоднозначно,
И знаю вовсе не из книг,
Что в роднике вода прозрачна,
В душе у каждого родник.
Ухабы жизни? Будь что будет!
Беды не вижу в них большой.
И Бог поможет, если к людям
Идёшь с открытою душой.
***
Солнце зимним вечером устанет
И за лесом ляжет на ночлег.
В переливы северных сияний
Вглядываясь, мыслит человек.
Мыслит он, что дни его печальны,
Холодны, а часто и пусты.
Но ему дано увидеть тайны
Строгой и высокой красоты.
Как луна плывёт в ночном тумане
И не станет солнцем никогда,
Так печаль надеждою не станет,
Но далекой станет как звезда.
Постепенно сполохи потушит
Мгла земная. Улицы тихи –
Чтоб небес могли коснуться души,
Чтоб слова нашли свои стихи.