Шляпа, камзол, даже крест –
крестик, железный, нательный –
были следами от пуль
мечены… Истый герой!
Царь и герой на Руси –
это единственный случай.
Это божественно. Да!
Питер – языческий бог!
(Русское воскресение, 1707 г.)
Карла Двенадцатого
Пётр разгромил под Полтавой.
Этот триумф воскресил
как бы усопшую Русь.
(Конспектируя Пушкина)
Всеразрушительный – и
всесозидающий гений,
двое в одном, Робеспьер
с Наполеоном, нутре.
(Глас народа)
Как его Бог нам послал,
мы светлых дней и не видим,
это не царь – мироед,
с немцами мир переел.
В русском уж платье нельзя
в церковь пойти помолиться.
Дай ему власть, он Творцу
бороду срежет серпом!
(A propos)
Знать не любила его,
чернь ненавидела, против
были супруга и сын…
Только Империя – за!
Сына на пытку отдав,
Пётр доказал россиянам:
трон выше Бога, а долг –
выше, чем узы родства.
(О законе о подушной подати (1714 г.),
в формате хоккуплета)
Закрепощённый
кроит крестьянин Петра:
«Креста на нём нет!»
(О судьбе дьяка Самуила)
Дьяк был уверен, что Пётр
вовсе не царь, а антихрист –
и поплатился за то
бедной своей головой.
С плахи упав, голова
глаз приоткрыла кровавый…
Губы разжались: «Не царь…
Хуже антихриста, бес!»