Большой Лес начинался за песчаным карьером. Лес не стоит злить, разделяя его на большой и маленький, и мне это хорошо известно. Однажды маленький лес подшутил надо мной так, что я, выйдя из домика на турбазе Красный Яр поискать грибов, несколько часов не мог вернуться обратно. Когда я, уже затемно, вернулся на базу, обескураженный и жалкий, друзья не могли поверить, что я так вот просто заблудился в крохотном лесу на окраине села. Сегодня нам с любимой мною Наташей Юрьевной захотелось погулять по октябрьскому лесу. Летний лес сводит с ума. Иногда, вдохнув лесного воздуха, настоянного на сосновой коре и прошлогодних прелых листьях, ты готов в поту и в облаке комаров продираться через бурелом и папоротник на заветную поляну, где в прошлом году увидел чудо – из зелёного ворса свежего мха выглядывали фарфоровые шляпы. Bol;tus ed;lis, молодые белые грибы, на своих мощных ножках они стояли так уверенно, что вопрос о том, кто здесь хозяин, был излишним. Октябрьский лес неназойлив. В нём нет не только комаров, но и вездесущих грибников тут уже не встретишь, они предпочитают наводить порядок на своих дачах, готовя их к зиме. Особенность нашего с Наташей досуга такова, что в лес мы выбираемся довольно поздно, и в этот раз, когда мы свернули с трассы Ульяновск-Болгары, часы показывали 16.30. Где-то километрах в десяти дорожка, по которой мы ехали, пересекалась с Лобовской просекой, там был вкопан столбик с надписью 12/74 и с него начинались все наши маршруты. Метрах в ста от просеки, прямо перед нами на песчаную дорогу выскочила молодая косуля, и, увидев машину, в изумлении застыла, повернувшись к нам и растопырив свои длиннющие ноги. Пара секунд, и её будто сдуло ветром, а появившаяся следом мамаша лишь на миг скосив глаза на гостей, бесшумно впиталась в лес вслед за дитём.
Нашей целью сегодня была уютная лощина, попасть в которую можно, свернув налево и проехав пару километров от уже знакомого читателю столбика. На первой же развилке мы приняли влево, поднялись по уходящей вверх дороге и я аккуратно развернул машину носом в направлении обратно к дому. Я редко так делаю, но в этот раз провидение распорядилось именно так. Низина была метрах в трехстах, в её укрытом мягким и ярким мхом склоне звуки наших голосов тонули, не возвращая никакого эха. Солнце уже скрылось за деревьями а красота вечернего леса подавляла. Было глухо и страшно. Услышав где-то совсем рядом в молодом ельнике звук, напоминавший звук от падения на ковёр толстой книги, мы с Наташей переглянулись. Когда он повторился, мы, не сговариваясь, начали подниматься к дороге. С лесом было что-то не так, вспомнились лангольеры, подумалось, что лес вряд ли может существовать в таком же виде, когда мы соберёмся и уедем. Это просто не укладывалось в голове, как возможно такое, что этот лес останется на всю ночь наедине с этими звуками и неизвестностью, притаившейся в этом тёмном ельнике. Более вероятным была именно версия с лангольерами. Конечно же, пока мы едем домой, они съедят этот отработанный страшный лес, и до следующего утра в мире останутся только уютные города с их фонарями, лампочками и телевизорами, на ходу успокаивала меня Наташа. Нет, не годится, я вдруг вспомнил, что мой старшенький, Кирюшка, несколько лет назад, познавая возможности своего духа, один уехал на электричке, чтобы провести ночь в Барышском лесу с керосинкой и спальным мешком. А с другой стороны, зачем им было есть лес, если там был человек?
Поднявшись к дороге, мы слегка взбодрились и, вспомнив наших косуль, начали искать их следы, благо дорога была из рыхлого песка и напоминала контрольно-следовую полосу. Наклонившись, чтобы рассмотреть очередной след, Наташа позвала меня. След большой лапы с когтями выглядел свежим и напоминал следы кавказских овчарок с нашей стоянки, только был несколько больше. Первая мысль, пришедшая мне в голову, была о том, что производители слабительного идут по неправильному пути. Путь к машине занял несколько секунд, мы дружно двинулись к ней приставными шагами, не поворачиваясь спиной к низине.
Когда на следующий день я рассказал об этом Володе Перову, в прошлом бывалому охотнику, он первым делом спросил, не шевелились ли у меня на голове волосы, и если шевелились, то где-то рядом сидел и наблюдал за нами волк. Стоит ли говорить, что волосы у нас шевелились не только на голове…