Ожидание, протёртое до дыр…
Дождь над крышею пожившей пошутил
И стекал, стекал по образу в углу,
Архаично расползаясь на полу.
Постигали души сырость, как беду…
А глаза ещё молились в черноту.
И ложилось сокровенное, как синь:
- Он не может не приехать. Он ведь сын.
Натянулись до разрыва провода.
Легковесье хохотало в поездах.
И ничто уже не смело превозмочь
Над бегущим косогорьем эту ночь.