Костас Остраускас. Лазарь
ПЕРСОНАЖИ:
ЛАЗАРЬ,
МАРФА, МАРИЯ – его сёстры.
Темно.
В комнате нет ни живой души.
Из далека доносится шум толпы. Толпа приближается, кричит:
– Чудо!..
– Воскрес из мёртвых!..
– Смерть проиграла!..
ГОЛОС МАРФЫ. Хватит!.. Хватит!..
ГОЛОС МАРИИ. Боже мой, Боже...
ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ. Скажи слово, Лазарь!
Толпа молчит.
ГОЛОС МАРИИ. Пощадите...
ДРУГОЙ ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ. Говори, Лазарь.
Толпа опять молчит.
ГОЛОС МАРФЫ. Оставьте нас в покое...
ГОЛОС МАРИИ. Умоляю...
Толпа успокаивается и уходит.
За дверью шорох.
ГОЛОС МАРИИ. Скорее!.. Открой дверь!..
ГОЛОС МАРФЫ. Я скоро... – не могу всё сразу...
ГОЛОС МАРИИ. Скорее!..
ГОЛОС МАРФЫ. Да, я спешу...
Открывается дверь.
В темноте МАРФА и МАРИЯ вносят ЛАЗАРЯ.
МАРИЯ. Давай, прислоним к стене (крепко вцепившись в Лазаря). Я буду держать, а ты зажги фонарь.
МАРФА идёт к фонарю.
МАРИЯ. Не могу удержать!..
МАРФА возвращается. Сёстры приносят ЛАЗАРЯ в середину комнаты и стараются посадить.
МАРФА подходит к фонарю и его зажигает.
На скамье, прислонён к столу, сидит Лазарь – с головы до ног замотан в саван и перевязан повязками. Словно мумия.
МАРИЯ падает на колени и обняв ноги ЛАЗАРЯ начинает плакать.
МАРФА стоит рядом.
МАРФА. Зачем плачешь?
МАРИЯ. Слёзы радости.
МАРФА. Не слишком ли ранние?
МАРИЯ. О, Господи! Разве ты слепая?
МАРФА. Смотрю и вижу.
МАРИЯ. И ещё не хватает?
МАРФА. Слишком. Даже трудно поверить.
МАРИЯ. Не можешь не верить.
МАРФА. Верю. (После короткой паузы) И боюсь.
ЛАЗАРЬ начинает шевелиться.
МАРИЯ его обнимает и начинает ласкать.
МАРИЯ. Опять... И опять ты со мной...
МАРФА. (Улыбнувшись). Так легко не убежишь. (Смотря на Лазаря). Умер Лазарь...
МАРИЯ. ...и воскрес!
МАРФА. ... – но жил ли?
Лазарь беспокойно шевельнулся.
МАРИЯ. О, небеса!
МАРФА. Не знаю... теперь уже не знаю, действительно ли нужно было...
МАРИЯ. Молчи!.. Молчи!.. (вцепившись в ЛАЗАРЯ) О, если бы ты заговорил!..
МАРФА. Завязан рот?
МАРИЯ. Отвяжи!
МАРФА. Я?
МАРИЯ. Скорее! Сними саван смерти!
МАРФА. А почему я? Хоть раз обойдись без меня.
МАРИЯ. Разве тебе неинтересно, что он скажет?
МАРФА. Мне даже того, что случилось, достаточно.
МАРИЯ долго смотрит на ЛАЗАРЯ, а МАРФА – на МАРИЮ.
МАРИЯ (решительно). А мне – недостаточно.
МАРИЯ начинает снимать повязки с головы ЛАЗАРЯ. Пахнет почвой и гнилью.
МАРИЯ. Какой странный запах...
МАРФА. Смерти.
МАРИЯ. Нет, нет! – Лазарь живой! Нет смерти!
МАРФА. Тогда нет и воскрешения.
МАРИЯ. Не ворчи, Марфа. (Развязав лоб ЛАЗАРЯ). Ты только посмотри. (Берёт за руку МАРФУ и кладёт на лоб ЛАЗАРЯ). Пульсируют виски.
МАРФА. Но лоб холодный.
МАРИЯ. Здесь влажно и прохладно. Зажги огонь.
МАРФА. Тебе прохладно?
МАРИЯ. Как в могиле. Даже дрожу.
МАРФА. Ты заболела?
МАРИЯ. Зажги огонь.
МАРФА идёт к месту костра и зажигает огонь. МАРИЯ снимает повязки с глаз ЛАЗАРЯ. Они закатились, словно застывшие.
МАРИЯ. Скоро... Уже скоро сможешь говорить...
МАРФА ещё стоит у костра.
МАРИЯ. ...скоро скажешь слово... самое первое слово...
МАРФА. И последнее?
МАРИЯ. ...которое ещё никто не слышал... и услышать никогда не мог...
МАРФА. ...но действительно ли хотел?
МАРИЯ удалила повязки до шеи.
МАРИЯ. ...скоро...
ЛАЗАРЬ сидит с закрытым ртом, стиснув зубы, выпучив ллаза. МАРФА издалека смотрит на ЛАЗАРЯ.
МАРФА (тихо). Мёртвых можно воскресить. А как с живыми?
МАРИЯ. ...уже скоро...
МАРФА подходит ближе.
МАРФА (ЛАЗАРЮ, смотря в его сторону). Может тебе сварить рыбу?
МАРИЯ. Зачем ты к нему пристаёшь с рыбой?
МАРФА. Четыре дня ничего во рту не держл.
МАРИЯ. Ну, и что?
МАРФА. Так разве будем держать его в таком виде, пока опять ослабеет и душу отдаст?
МАРИЯ. Всё в руках Господа.
МАРФА. И у тебя руки есть. Но тебе лишь у ног Учителя сидеть и мазями мазать.
МАРИЯ. Ревнуешь?
МАРФА. Конечно же, а мне без устали до седьмого пота дома трудиться.
МАРИЯ. Тщеславие.
МАРФА. Конечно, – когда живот полный. Ты, девчонка, слишком высокомерной стала. Даром полученный хлеб задницу рвёт.
МАРИЯ. Марфа! Побойся Бога! Я хвалю Госрода, а ты ругаешь!
МАРФА. Ты себя, себя хвалишь, Мария.
МАРИЯ. Что? Я полна высокомерия?
МАРФА. А других ругаешь. Опьянела постоянно коптя себя ладаном.
МАРИЯ. Думаешь, я лицемерю?
МАРФА. Говорю то, что говорю.
МАРИЯ. Ведь Господь Бог меня видит!..
МАРИЯ угрожающе идёт к МАРФЕ. ЛАЗАРЬ поворачивает голову и смотрит на МАРИЮ ледяным взглядом. Она сдерживается, возвращается к ЛАЗАРЮ и опять снимает повязки намного энергичнее с его тела. ЛАЗАРЬ пытается сопротивляться, но не успевает: он уже голый до пояса.
МАРФА наблюдает за МАРИЕЙ.
МАРФА. Зачем дальше трудишься?
МАРИЯ бросает взгляд.
МАРФА. (с улыбкой). Разве потому, что он голый?
МАРИЯ болезненно вскрикивает и отскакивает от ЛАЗАРЯ.
МАРФА. Прости меня, Мария.
МАРИЯ. Никогда!
МАРИЯ нападает на МАРФУ. Вцепляются друг другу в волосы. ЛАЗАРЬ с беспокойствием смотрит на сестёр, пытается подняться, но спотыкается об скамью. Это заметив, сёстры перестают драться и смотрят на ЛАЗАРЯ. Он опять пытается подняться и опять спотыкается.
МАРИЯ бежит к ЛАЗАРЮ.
МАРИЯ. Уже?.. Уже заговоришь?.. Уже скажешь?..
ЛАЗАРЬ хочет раскрыть рот, но не может.
МАРИЯ хватает его за рот и пытается раскрыть.
МАРИЯ. ...помогу... я тебе помогу, милый братец...
МАРФА. (испугавшись). Что ты делаешь?
ЛАЗАРЬ сопротивляется, но МАРИЯ всё-таки раскрывает его рот. Слышен глубинный хрип.
МАРИЯ. ...уже!.. уже можешь!.. (обняв ЛАЗАРЯ за пояс)... скажи!.. говори!..
ЛАЗАРЬ. (закрыв глаза, с болью) ...аааааааа...
Невозможно точно записать звуки, которые произносит ЛАЗАРЬ. Это – как самые первые усилия первобытного человека начать говорить. Поэтому «текст» ЛАЗАРЯ, кроме последней реплики, является только фонетической суггестией.
МАРИЯ. ...да!.. говори!..
ЛАЗАРЬ. ...аааааааааггггггггг...
МАРИЯ. ...слушаю!... слушаю!..
ЛАЗАРЬ. ...ааааааааагггггггггммммммммм...
МАРИЯ. ...слушай, МАРФА!.. слушай!..
МАРФА отворачивается.
МАРИЯ. ...слушайте!..
ЛАЗАРЬ. ...аааааааааггггггггммммммммрррррк...
ЛАЗАРЬ глубоко вздыхает и снова стискивает зубы.
МАРИЯ. (смущённо). Почему он молчит? (МАРФЕ). Почему он молчит?
МАРФА. Может быть ему нечего сказать?
МАРИЯ. Нечего сказать? (ЛАЗАРЮ, положив руки на его голову, с улыбкой, любезно). С ума сошла наша сестричка, совсем сошла с ума. (Поцеловав в лоб) Только послушай ты её: воскресший из мёртвых...
МАРФА. Воскрешённый.
МАРИЯ. ... и ему нет что сказать!
МАРФА. А, может быть, нехочет?
МАРИЯ. Не хочешь? (Вдруг рассердившись) Что видел? Скажи, что вилел?.. Небеса?.. Ад?
МАРФА. А если ничего?
МАРИЯ (настаивая). Ад?.. (Ногтями вцепившись в грудь ЛАЗАРЯ). Скажи!.. произнеси хоть одно слово!..
ЛАЗАРЬ сидит с закинутой головой, стиснув зубы, и смотрит прямо в глаза МАРИИ.
МАРИЯ хватает его за горло.
МАРИЯ. ...только одно слово!..
МАРФА (подошедшая к МАРИИ) МАРИЯ!.. (Пытается оторвать её от ЛАЗАРЯ).
МАРИЯ отталкивает МАРФУ и вцепившись трясёт ЛАЗАРЯ.
МАРИЯ. ...говори!.. скажи!.. хоть одно слово!...
Вдруг ЛАЗАРЬ начинает подниматься.
МАРИЯ (всё ещё цепляясь за ЛАЗАРЯ). Уже!.. уже!.. слава Богу на небесах!..
ЛАЗАРЬ с невероятной силой отталкивает МАРИЮ. Она падает навзничь на пол.
МАРФА молча отступает.
ЛАЗАРЬ стоит как каменная статуя. Наконец он раскрывает рот.
МАРИЯ (поднимаясь, с истерикой). ...наконец!.. послушайте!..
МАРИЯ встаёт, стонет, падает в обморок и снова теряет сознание. МАРФА падает на колени.
ЛАЗАРЬ говорит низким, рычащим, но сильным, сокрушительным голосом.
ЛАЗАРЬ. Нет!
Как отрублено топором.
МАРФА (уткнувшись лбом в пол). Господи, помилуй нас... Господи, помилуй... помилуй...
Длительная тишина.
ЛАЗАРЬ забирает свои повязки и пошатываясь тяжёлыми шагами уходит.
МАРФА дрожит и провожает его взглядом. Потом встаёт, закрывает дверь и прислоняется к ней всем телом.
МАРФА. Аминь. Аминь. Аминь.
МАРИЯ приходит в себя и оглядывается.
МАРИЯ (растерянно). Где Лазарь?
МАРФА. Ушёл.
МАРИЯ. Ушёл? Куда?
МАРФА (после паузы). Не знаю.
Тишина.
МАРИЯ. Вернётся ли?
МАРФА подходит к МАРИИ и помогает ей встать.
МАРИЯ. Вернётся?
МАРФА. Не знаю. (Смотря на дверь) Может быть, уже вернулся.
МАРИЯ. Вернулся?
МАРФА. В свою могилу.
МАРИЯ смотрит на МАРФУ.
МАРФА. Может быть. Я не знаю.
Тишина.
МАРИЯ. А что он сказал?
МАРФА смотрит в даль.
МАРИЯ. Что он сказал?
Пауза.
МАРФА. Ничего.
МАРФА старается отойти в сторону.
МАРИЯ (приближаясь к МАРФЕ). Ты врёшь!
МАРФА. Ничего. Совсем ничегою.
Тишина.
МАРИЯ. Ничего?
Обе смотрят одна на другую.
Вдруг МАРИЯ начинает истерически хохотать. МАРФА гасит фонарь.
Смех МАРИИ превращается в печальное рыдание...
ЗАНАВЕС
1971
Костас Остраускас (1926–2012)
Родился в 1926 году в городке Вейверяй, недалеко от Каунаса, в семье органиста. Позже семья переехала жить в Каунас. Учился в гимназии «Аушра». Хотел стать певцом, стал актёром, а позже – драматургом, историком и критиком литературы, журналистом. В 1944 году стал актёром Каунасского молодёжного театра. Через несколько месяцев после этого уехал на Запад. Гимназию окончил в Любеке. В 1946–1949 годы учился в Университете Прибалтики в Гамбурге. В 1949-ом приехал в США и в 1952 году окончил студии литуанистики и славистики в университете Пенсильвании. Был одним из последних студентов профессора Винцаса Креве-Мицкявичюса (1882–1954). Работал директором музыкальной библиотеки университета Пенсильвании. Печатался в литовской прессе США.
Для сцены начал писать с 1951 года и сразу стал авангардистом. Это подтверждает первая пьеса «Трубка». Это – первая драма абсурда в литовской литературе, а основателем этого жанра является Эжен Йонеско с пьесой «Лысая певица» (1950). Произведение литовского драматурга вперые поставлена на сцене в 1961 году (через 10 лет). Её поставил и сыграл главную роль Антанас Шкема, а на следующий день после премьеры погиб в автокатастрофе. Пространство и время абстрактные. Действуют два персонажа – А и З. Говорит и трубка (голос женщины из за кулис). Автор омечает, что женщина на сцене – новая версия пьесы. А приходит из царства мёртвых, чтобы вспомнить свой последний день жизни. Его убийца З приходит не по своему желанию, его вытолкнул автор. Была драка из-за трубки, в которой спрятан драгоценный камень. З убил А, а драгоценного камня в трубке не оказалось. Абсурд жизни – случайная, бессмысленная смерть. Когда на следуюший день после премьеры погиб А. Шкема, игравший А, театральная игра раскрыла свой потрясающи трагичный смысл: трубка – судьба человека: или её держишь в своих рукак, как драгоценный камень, или теряешь.
Большенство пьес К. Остраускаса короткие, с минимальным количеством персонажей, углубляющиеся в одну тему. Критики их назвали мини, моно и микро драмами. Он написал и много крупных пьес. Как важная черта проявляется музыкальность. Обычно об этом свидетельствуют названия произведений. Драматург, как настоящий эстет, часто исправлял свои произведения.
К Остраускас умер в 2012 году в США.
Редактор – Юляюлия