Тянусь в те дни, к тем людям и событьям,
Растаявшим до срока в синей мгле.
Как хочется очнуться и забыться
И побродить по выжженной земле.
И вдруг Бальмонт шагнет к тебе навстречу,
И Гумилев в рассветный этот час,
За шторами давно погасли свечи,
И лишь сердца отчаянно стучат.
И не войны еще, не бунта, знаю.
Библиотеки в целости, мой бог,
И бабушка моя бежит босая,
В аллее темной к ней явился Блок.
Все это сон, такое ли приснится?
Луна в тумане призрачных миров.
И пианист взлетает. словно птица,
С экстазом грез, в немой пучине слов.
Романс забытый помню, но откуда?
Не может быть, и все же за окном
И музыка, и Слово – словно чудо,
И все мы в измерении ином.
Там молод Скрябин. И печаль чужая
Пленила душу, хочется взлететь.
И в светской львице я ее узнаю.
И окрыленная, смогу пропеть.
Как хочется очнуться и забыться,
И побродить по выжженной земле.
Тянусь в те дни, к тем людям и событьям
Растаявшим до срока в синей мгле.