Пусть молва теперь с тобой тужит –
я устала извечной стужей
в зыбком сумраке пребывать,
вызывать вчерашние сонмы,
заклинать дорогим, весомым
и самой над ним горевать.
Может, ведьма тебя крестила,
что за вывих – нечистая сила
там плясала, иль ты ослеп,
а рука, что дарила щедро,
протянула змею вместо хлеба,
или камнем привиделся хлеб?
И во мгле уже не представить,
что за ангелы к нам спускались,
призывая то милость, то месть.
Оставайся, где хочешь – волен
даже воин на поле боя,
а заслуг минувших не счесть.
Я ходила в чумную столицу
о тебе стенать и молиться,
к старцам, старицам, образам –
по сужденому бездорожью
путь не нами сквозь тьму проложен,
да и слава не нам, не нам.
Вопрошаньями и страданьем
мы еще в себя не вмещаем
тот единственно верный ответ,
но ничто не бывает случайно,
остается последняя тайна,
что у Бога. Да – да, нет – нет.
--