Старый домишко затих под снегами.
Я растворяюсь, пытаясь решить,
где та черта, что лежит между нами –
причина того, что стал реже жить.
Леса слова замечали ладони,
ручьями держали запястья судьбы.
На заросшем бурьяном и сном полигоне
я слышу молитвы десятой войны.
Забрался на станцию новоприбывший,
новоуставший северный дух.
Калеки выходят гулять пьяным маршем,
а семя пронзает бесплодных старух.
Пей да гуляй, оборванка Россия, –
с тобой каждый воин свободного я.
В дырявом пальто невзрачный Миссия
сверлит глазами тело Кремля.
Дерзким дождем, последним приказом
жизнь разогнать по сусекам утра
и попытаться увидеть, как лица,
светлые лица найдет детвора.
Спит мой двойник в обескровленном доме,
хоспис в душе переполнен давно.
Перекрестил вечной «Ха» Иероним –
принять иль поверить – не все ли равно!?