Ничто со смертью н изменится,
Всё будет так же дальше течь,
Мир перемен не переменится,
Восставшим всем придётся лечь...
И вновь поднятся в утро раннее,
Промыв забвением умы,
Не обольщайтесь - в тех же званиях
В каких слегли во дни зимы.
Смерть не меняет что-то к лучшему,
Как и к худому не ведёт,
Ни в ад, ни в рай, где фрукты кушают,
В какой вечный, круглый год...
В какой то вечный жизни утренник...
Да полноте, всё будет так,
Как в день ли в ночь, где с вами, умными,
То приключится, чем дурак...
Закончит век свой неприкаянный,
Все к одному придём концу,
И что с того, что в тех же званиях?
Если к единому Отцу?
Если к любви, всех нас объемлющей?
Да нет же, нет там перемен,
Где для души животрепещущей
Любви положен вечный плен.
Всё растворится в благомудрости,
Какой вовек нам не понять,
Зато возможно в меру чуткости,
Уже сейчас то предвкушать,
Переполнятся благодарности,
И изумляться в полноте,
Необычайной той лояльности
Какой всё дышит на Земле.
К Любви, к источнику для всякого,
Для твари малой и большой,
Исава или же Иакова*...
С великой, с мелкой ли душой.
Нет, ничего не переменится...
Рождение снова встретит смерть,
И я, то верю - то не верится,
В Творца явлений и потерь.
*В Библии Исав передал своё первородство Иакову за чечевичную похлёбку.