В сокращении
Валентина ЛЬВОВА
22 октября исполняется 150 лет со дня рождения писателя Ивана Бунина.
Педант, воевавший за каждую запятую. Иван Бунин. Нобелевский лауреат.
ДЕТСТВО, ЮНОСТЬ И ЛЮБОВЬ
Он родился в Воронеже. Точно так же он мог появиться на свет в любом городе: был третьим сыном в дворянской обедневшей семье, которая присматривала гимназию для двух первых неподалеку от хутора Бутырки Елецкого уезда, и снимала жилье поблизости.
В Воронеже подвернулись съемные комнаты на Большой Дворянской улице, дом 3. Месяц назад (22 сентября) по этому адресу открыт музей Бунина. Бунин провел здесь лишь четыре года детства, в музее же – в первый, кажется, раз в России попытались восстановить весь путь писателя. С помощью инсталляций, цифровых технологий и просто личных вещей других периодов жизни. Трудно же рассчитывать на то, что в воспоминаниях Нобелевского лауреата остался осмысленный Воронеж.
А вот в Орловской губернии, куда входил Елецкий уезд, Иван Бунин получил те юношеские впечатления, которые стали основой его прозы.
В разные годы его, Ивана Алексеевича, характеризуют по-разному. Какое-то время он подрабатывает на ниве театральной критики, пишет для орловских газет, смотрит спектакли, барышню на представлениях за руку берет. А потом барышне пишет письма – много писем – где девушку называет то Варенькой, то Ляличкой, то «девочкой моей».
«Я познакомился с нею года полтора назад», - пишет он брату Юлию. – «Вышла к чаю утром девица высокая, с очень красивыми чертами лица, в пенсне. Я даже сначала покосился на нее: от пенсне она мне показалась как будто гордою и фатоватою. Начал даже «придираться». Она кое-что мне «отпела» довольно здорово». Если учесть, что в ту пору мальчику – юноше - Бунину Ване было 19 лет, то все становится на свои места. Сидел на перилах лестницы. Около двери в ее кабинет в редакции (она была корректором в «Орловском вестнике»). Дверь была открыта, а он «изливал свои чувства».
Он постоянно был то в восторге, то в отчаянии. Мог написать ей: «Я, милая, повесил нос». Регулярно признавался в любви. Но не сразу: сперва ему казалось, что это дружба, а потом затянуло-засосало, да и «что-то случилось», а потом она попросила забыть эту ночь.
Этот роман описан Буниным досконально. В первый раз- в письмах. Потом – в творчестве, где по Темным аллеям ходит Лика. Но тогда, в тот самый первый раз, Бунин казался очень романтической личностью. Не желчным, не ироничным – открытым миру и любви. Весь в терзаньях и сердечной муке.
ОКАЯННЫЙ 1917 ГОД
Корней Чуковский писал о Бунине в 1969 году так: «В 1915 г. мне казалось, что у него «не хватит сердца» для дальнейшего творчества. Я был прав и неправ. Конечно, и «Митина любовь» и трактат о Толстом – вещи, глубоко осердеченные, - свидетельствуют, что в глубине души у него теплеет и нежность, и любовь, но сколько бессердечия в его мемуарах…»
Не стоит забывать, что в 1915 году Бунину было уже сорок пять. Никакой Лялички уже не было на горизонте (она вышла за другого), да и Бунин нашел себе другую красавицу, а потом другую красавицу, зачем иллюзии? За его спиной были томики поэмы «Листопад», которые так долго пылились в издательстве, что цену на книгу снизили с рубля до 60 копеек (молодое поколение, внимание, это были еще деньги!). Да, Бунин получил за «Листопад» Пушкинскую премию, но еще и прочел рецензии на свое творчество про «крайнее однообразие» при изображении «лишь леса осенью».
Его, Ивана Бунина, любили вопреки тиражам (они всегда были небольшими). Его считали то желчным, то загадочным. Он был красив, если верить фотопортретам. Живописцам не позировал, поскольку даже близкие его говорили, что лицо у Бунина меняется, и меняется цвет глаз. Каждую минуту, в зависимости от увиденного и услышанного. А мир вокруг тоже менялся, и 1917 год был встречен Буниным в штыки. Казалось бы, что тебе, мелкопоместный и разорившийся дворянчик, старая власть? Но нет. Он даже из-за знака «ять» после реформы дергался, считая, что в слове «лес» отсутствие этой буквы лишает лес особого аромата. А в Россию вообще пришли «Окаянные дни» - так называлась потом книга, изданная на основе дневников Бунина в революционный период.
Вся «Нобелевка» впустую
Он уехал. В 1920 году, через Одессу и Константинополь, как многие. Потом – Франция. Париж. Грас. Почти стандартная жизнь эмигранта. Плохой французский, который не улучшится до конца жизни. Жизнь при фашистах, попытка спрятать от режима друзей где-то на вилле «Жаннетт». Нобелевская премия по литературе, растраченная на благотворительность и мелочи, не поддающиеся учету. Кстати о «Нобелевке»: когда Бунин ее получил (в 1933 году), у него не было денег, чтобы оплатить курьерам поздравительные телеграммы.
Он не умел считать деньги. И его вторая жена, Вера Муромцева, тоже не умела. Так и жили.
«Темные аллеи» за 300 долларов
У него всегда не было денег. А когда они появлялись, они заканчивались в одно мгновенье. Да, «Нобелевки» хватило на много мгновений, но что можно сказать о праве публикации «Темных аллей» в США, отданном за триста долларов? Еще в юности Иван Алексеевич не любил математику настолько, что образованием его занимался старший брат Юлий. Брат решил учить младшего, без математики, а Иван так и не научился складывать цифры.
Смерть при Чехове
1953 год. Нищий Иван Бунин чувствовал близость смерти. И единственное, что он просит у жены - почитать ему вслух письма Чехова. Они были знакомы, да. В тот же день доктор констатировал смерть. Памятник на могиле кадбища Сент-Женевьев де-Буа сделан по рисунку другого эмигранта – Александра Бенуа.
Источник: kp.ru