Пальмами зелёными укрытый,
Небывалой роскоши дворец.
Там, казалось, можно быть сокрытым
Среди сот услужливых сердец.
Жаркий полдень, вод благоуханье,
Нега, и в стеклянных витражах,
Будто в сказках, чьи-то изваянья,
Слуги с кубком серебра в руках.
«Разве здесь душа твоя забыта?
Ты судьбы любимое дитя…»
Но катились слёзы у Давида,
Сильного и грозного царя.
«Что с тобой, величье и держава?»
Вдруг сложив прекраснейший венец,
На паркете в робе обветшалой
Распростёрся государь-отец.
«Как же пал ты, люди скажут, низко,
И безумны все твои пути».
Но никто из них так не был близко
К Богу, как заплаканный Давид.
Пастушок среди отцовских пастбищ,
Мальчик с звонкою пращёй в руках.
Кто ещё перед ковчегом спляшет
Так бесхитростно у черни на глазах?
Дверь ему на небеса открыта,
Дайте пить духовное вино.
Ради падшего в глазах у вас Давида
Столько будет милостей дано…