Генриетте Салтановой
Вдоль тихой улицы дремали тополя,
Дощатые заборы. Зев калитки
Звук фортепьяно – золотые слитки –
Не выдержал и выпустил: «Ля-ля!»
Улиткой по капустному листу
Ползло неспешно бежевое солнце,
Смиренное, как вежливость японца.
Октябрь конопатый на посту
Застыл, водой сплавляя целый флот.
Листвы разнокалиберные лодки
Окрашенные разноцветьем, ходко
Канавой дружно плыли. Яркий рот
Оранжевым намазан у рябин
Немыслимой, неоновой помадой.
Дымила осень горьким самосадом.
И Фредериком плакал птичий клин.