Спала…, иль снилось, что спала,
но сон не в руку – в рот:
Смерть кляп мне, будто, подала
у Адовых ворот.
Я Ей, пока не вставлен он,
про мужа…, про детей…
А рядом – кающихся стон
с кусанием локтей…
Пытаюсь тоже убедить:
пардон, мол, что за бзик?!
Иль вслух молитву сотворить,
да онемел язык.
Но, вспомнив тут же, что грешна,
к тому ж долгов – не счесть,
мычу, мол, святость не важна,
где балом правит Смерть.
Уж я Её и так, и сяк,-
приду, мол, по поздней:
в загробной вечности - пустяк
полсотни лет, да дней!
Но Той - на лаврах бы почить,
бесправие чиня.
Лишь в безразличие молчит,
как будто нет меня.
Вот тлень с веночком на кресте!
А как же хороша!
И при такой-то красоте
отсутствует душа!?
Но тут, (О Боже!) луч в окно!!!
А с ним – начало дня!!!
Сны сумасшедшего давно
преследуют меня.
Хотя и с совестью дружу,
чем Бог дал, дорожа.
И понимаю, что хожу
по лезвию ножа.
Стараюсь бренный свой мирок
блюсти в чести земной.
Поскольку все из всех дорог
не в Рим, а в «Мир Иной».