Морские отмели шипят,
блуждают волны вдоль залива.
За что тебя благодарят,
о, непорочная Мария?
о чём упрашивают? кто
с тобой толкует суеверно?
зачем сжимается простор
до ставен маленькой таверны?
Там тихий свет. Но догорят
огни в окрестностях деревни,
сквозь этот свет проступит яд,
а тонкий мрак внутри окрепнет
и затанцует у свечи,
объятый воздухом весенним,
такой изящный и почти
согласный на прикосновенье.
Перерождаются костры,
в слепую ночь на побережье,
и ветер тянется в шатры
в своей просоленной одежде.
Как бьётся сердце на ветру...
невыносимо, невозможно,
так громко бьётся, что волну,
которую дробит подножье,
не слышно. Только различим
трескучий говор из жаровни -
там кто живёт и что кричит
каким огням потусторонним?
Черешня прямо на золе
лежит и просит угасанья.
И ниспускается к ней тлен
с своей величественной длани,
Мария.