Свет вышел из холста на раму,
играя жидкой позолотой;
мой самый первый, самый-самый,
мой день восьмой, моя суббота.
Пусть я всего лишь продолженье,
смешное чьё-то подражанье,
чуть обозначивший движенье
растерянный субъект в пижаме,
что заперт в странном эпизоде –
почти что на пороге рая –
что неподвижен, но проходит,
за временем черты теряя…