Не придется натягивать валенки.
Не приходится лыжи вострить.
Со старушкой на лавке-завалинке
мне теперь о фигне говорить.
Издевается осень бордовая.
Лак на лавке холодный как лёд.
Почтальонша у нас нынче новая -
ждем-пождем, а она не идёт.
У меня есть заначка до пенсии.
У старушки, похоже, что нет.
Ей давно уж пора в поднебесие
в девяносто с копейками лет.
Но она, ах, она так и светится,
вся лучится, как дух неземной.
Довоенных репрессиий ровесница,
ей прикольно общаться со мной.
Где она оптимизмом заправилась?
Я желаю дожить ей до ста.
Потому до сих пор не преставилась,
полагаю, что совесть чиста.