Май куражился капризной погодой: то солнце печет, то дождь разыграется, то снег посыплет хлопьями, но тут же растает, не выдерживая тепла. Вся большущая Любкина родня из Лесных Полян примирилась с тем, что из их кровного родового племени вышла с девкой такая оказия.
Жили вольготно, не крадучи, головы ни перед кем не клонили, никому в пояс не кланялись, " исть- пить" не просили, чужого- ни боже мой, в руки не брали. А тут на те! Прабабка ворчала, разговаривая сама собой:
- Рази лемеши её болотом али лесом таскали лохудру простоволосую?
Время шло и все примирились с бедой,неожиданной свалившейся на семейство. Надломилась хрупкая веточка на дереве. Куда теперь поведёт её одному Богу ведомо, толи выправится срастётся, толи отсохнет, обломиться и сгинет, будто и не было её на белом свете.Кто его знает что за сила такая кровная? Шамкает сухими губами худосочная пробабка:
- Тошно мне, ох, тошно –то, выродок ли как ,язви тебя?,Куды Сонька смотрела? ….Лохмы все срамовке надо было вырвать окаянной!Куды таперича?... Эть, рабёнчишко махонька ишшо, кровиночка »…
Петька подливал масло в огонь:
- Наша родова!... Вся до капочки!... Сам на своих руках доржал …
Говорил он со знанием дела, протягивая свои крупные, увеститые, мужицкие ладони.
Времечко бегуче.Уже посевную отвели. Ростки всохожесть дали, проросли луговые травы, птицы разгнездились и ждали потомство. Родня засуетилась. Устинья пришла к Петру с разговором, дескать мол не по-людски выходит, ехать к своим надо в Белую берёзу и крестить девчушку. Сказано- сделано. К концу недели было решено ехать к своим в соседнее село Белую берёзу.
На крестины добирались лошадьми. Ближе к полудню оседлал коня Пётр. Колёса телеги смазал солидолом, сыпанул соломы сухой пучок,поверх кинул старую ржавого цвета доху из густой овчины. Дорога не шибко близкая: верст семь – восемь будет. Пока шох- ворох время к ночи подойдёт.
Первая затолклась у телеги бабка Настасья или баба – старенька, как называли её в роду из-за почтенных лет. Бабка оделась нарядно: достала из сундука темно –зеленое вельветовое платье в мелконьких желтых цветочках, голову повязала новым цветастым платком . Она шарила по карманам платья нервно подрагивающими сухими руками, затем потребовала свой передник.
Теперь, когда ей перевалило за девятый десяток силы потихоньку слабели, но привычка жить в неустанной работе въелась в её кости и весь строй крестьянской души. Бабка Настасья следовала этому внутреннему непреложному закону без страсти и сопротивления. В ней жил раз и навсегда заведённый, точно и верно отлаженный распорядок, который находился в полном ладу со всей круговертью деревенской жизни и стихийными силами природы. Просыпалась с первыми лучами утренней зари черед за чередом шла работа: не разгибая худую спину, старуха прибирала дом, топила печь и ставила на огонь варево, ладила стряпню,сучила кудель, обихаживала огород и загон со скотом. Вечером вместе с усталым солнцем, скрывающимся за берёзовым пролеском на ночной отдых, склоняла дремота и бабку Настасью.
Так издревле нескончаемая вереница потомков от одного корня из глубины веков,,как из густой лесной чащи, как из единой родовой чаши сохраняет память сердца и черпает живительную родовую силу.
-Утка, язви тебя, ты куды давеча мой портомонет с пензией дела?
Уткой она называла свою младшую дочь Устинью. И все в роду её тоже так называли Уткой, а маленькие бабой Утей…
-Утка,язви тебя, глуха ли чё ли? Куды дела портомонет?.. Прабабка решила выделить свой пай для новорожденной и заверула рубли в уголок платка да и забыла. Устинья подошла к телеге
– Это чё? Она взяла плотно связанный уголок платка. Прабабка не смутилась:
-запамятовала, …вовсе запамятовала! сказала она, разведя руками.
Петр поторопил семейство. Евдокия –жена Петра, полногрудая, веселая хохлушка,в ярко синем платье усеянном красными розами,пошитом к рождеству соседкой Мотей, подошла к телеге. Вначале усадили бабу-стареньку, затем взобрались Устинья и Евдокия. Петро понужнул коня.Прабабка пыталась утолкаться поудобней и упрямо потянула полу дохи, укрывая свои ноги
- Утка,Утка! Ноги –то, ноги мне прикрой хорошенько, ознобилося я.
— Мама, ты чё ишшо выдумала? Солнце печёт. Сиди уже ..Ой - ой, ей богу,что малый, то и старый, не зря в народе говорят. Господи, прости, мою душу грешную! Всплеснула руками Устинья, рассердившись на ставшую к старости капризной и ворчливой свою мать.
- Ох, Утка,..Утка, ну,погоди, язви тебя, погоди вот, доживёшь до моих- то годков помянешь мать, ,ишшо не раз помянешь.! Тртеьеводни дожжь поливал ,как из ведра ,холера его возьми ,дык я рысью с огородчика бежала , скоренько да насквозь до косточек смокла. Остудилась … Дряхлая вовсе стала - сокрушалась бабка Настасья… Жизнь держала её цепко в своих объятьях ,словно никак не хотела отпустить от себя на вечный покой .В бабке Настасье таилась несокрушимая сила .Старуху почитали , побаивались и свои и чужие .
Бабы утолкались и утихли. Было уже за полдень . Петро чуть понужал жеребца:
-- Ноо ,трогай ,но Белый !
Жеребец ускорил шаг .Телега катилась мягко и весело, по увлажненной окатными дождями, земле . Петр ладный собой ухватил поводья и держал их крепко ,как и следует мужику в своих большущих руках. Резвый жеребец по кличке Белый лихо бил копытами , красно- коричневая с проседью грива его разлеталась на ветру , длинный хвост дергался из стороны в сторону , брякала железными кольцами уздечка.
Вдоль обочины дороги пугливо каркало вороньё . Нет-нет да мелькнёт среди зеленеющих полей околок с тонкоствольными осинами , черемухой ,отбрасывающей цвет, кустами смородины, листья которой шершаво- матерчаты и пахнут терпкой сладостью .
Дневное солнце сменялось на тихое вечернее . Края неба постепенно темнели , вытягиваясь оранжево –красным, огромным алеющим цветком . Плывущая вечерняя заря задевала верхушки деревьев и ложись с неба прямо на землю ,растягивалась , пламенея , через весь горизонт . Казалось подойдёшь к нему -вот –вот прикоснешься к этому дару божьему и постигнешь всё его сокрытое таинство . Ан нет - не достать рукой ,а только смотреть не насмотреться на бесконечную красоту его и манящую даль.
Оторвались бабы , в кои – то веки , от чугунков , огородов ,скотины- животины на денёк- другой .Весенний насквозь свежий воздух ,вся ширь небесная от края до края ,развернулась и разошлась неизбывной радостью по душе .Накатило чувство необъяснимой русской тоски и щемящей нежности ,нахлынуло и прорвалось песней .Евдокия затянула бархатистым мощным голосом и Устинья ,и бабка Настасья, подхватил песню и Петр :
Шумел камыш ,деревья гнулись,
А ночка темная была .
Одна возлюбленная пара
Всю ночь гуляла до утра.
А по утру они вставали.
Кругом помятая трава ,
Да не одна трава помята ,-
Помята молодость моя .
Придёшь домой , а дома спросят
« Где ты гуляла ,где была ?»
А ты скажи : « В саду гуляла ,
Домой тропинки
Не нашла .»
В тугом таинственном сумраке ночи среди полей и лугов катилась телега . Лилась разливистая ,широкая, звонкая ,как река ,жалостливая и тоскливая песня .
Родня ехала к родне. Родная единокровная душа тянулась к другой такой же единокровной душе , чтоб отпраздновать появление нового своего рода человечка ,которого по непутевости своей родила Любка на свет божий.
Было уже ближе к полуночи ,когда телега показалась на краю деревни . Софья всё кружила в потьмах по двору ,подбирая щепки ,переставляя метлы и лопаты ,собирая ведра ,кинутые впопыхах не на свои места. Старый , лопоухий , чуть подслеповатый пес - Шарик начинал скулить и тихонько ,как бы спрашивая разрешения, лаял негромко и вопросительно посматривал на Софью ,мол чего это ты -хозяйка сегодня беспокойная .?Софья же с утра заприметила ,как кот Васька прямо у порога намывал лапой гостей , над двором кружились и каркали вороны : « Знать ,наши приедут » -мелькнуло в думах её. -Но вот уже затемно ,а своих не слыхать и не видать. Тихо. Софья приостановилась около калитки ,поправляя сбившийся платок , и ей послышалось отдаленное перестукиванье колёс телеги , глухой топот и заунывное пенье полусонных голосов . « Глико чё , наши едут !,ей-богу ,наши ..!» Сердце её застучало , забилось в радостном предчувствии обнять своих родимых ,родненьких .
И чем яснее слышались тем отчётливее узнавались голоса. Вошла в избу :
-- Любка ,а Любка ,наши едут ! .. Петька , знать ,коня понужат . - засуетилась она .
Вскоре жеребец фыркал носом у калитки .Софья рысцой навстречу. Петро скомандовал :
-- -Вороты открывай ! Пока бабы обнимались рады радешеньки ,Петро распрягал коня.
Тем временем Любка сидела с ребёнком , опустив повинную голову ,поглядывая сквозь темное окно , замирая от волнения. Красота её увеличилась , окрепла ,округлилась бабьей мягкостью , волосы разошлись рыжими волнами и она ровно собрала их в тугую шишку на затылке. Карие миндально- вытянутые глаза не утратили прежнего блеска и в них засияло умиротворение матери ,приложившей к своей груди дитя . Прежде неведомая неосознаваемая внутренняя твердыня наполнила её бабье существо . Но всё же робость перед встречей со всеми своими таилась в глубине души. Она знала , что могут корить словом и колоть глаза грехом. Особенно старая... Будь она не ладна !.. Помутневшие от времени, рысьи глаза древней старухи смотрели пристально и строго .
.И вот дверь избы заскрипела, наперед появилась бабка Настасья .Она встала возле дверного порога ,опершись на деревянный бадажок . Сухощавая, с полусогнутой спиной ,лицо с узким подбородком , сморщенное ,как у высохшей груши. Посмотрела сердито из-под лобья ,стукнула об пол бадогом для пригрозки :
--- Ишь чё натворила,язви тебя ,Лохудра простоволосая ! »- гневно выпалила старуха ,не по злобе ,а на всякий случай ,чтобы ,оступившаяся внучка не подумала ,что грех её покаянный прощён окончательно, ибо стыд пришлось пережить всей родове . Люба безмолвно сидела на кровати ,а рядом на пуховой подушке ,как на перине ,закутанная в чайно-розовые, фланелевые пеленки, мирно посапывала малышка. Бабка Настасья сняла маленькие новенькие калошики из резины и направилась взглянуть на малышку. Она подошла шустро семенящей походкой к кровати, оттолкнула мать :
-- Ну-ко ,дай-ка гляну на рабёнка », наклонилась над малышкой, своим древним морщинистым лицом ,с выпавшей седой прядью из –под платка
- Ишь ,чё ,глико- черноглаза ,махонька, ишь кака махонька … Тон её голоса сменился на ласковый ,лицо обмякло и бледные тонкие губы растянулись в тёплой улыбке :
--Ишь , сердешная - наша !.. Наша кровиночка! Девчушка разревелась.
.—Любка ,ну чего стоишь ,как остолоп в сам деле, русалка косматая ?
Она подняла замотанного в пеленки ребёнка сморщенными крючковатыми руками и трепетно протянула матери.
Пока молодая мать выдержала мучительные чувства встречи с грозной старухой- Настасьей , во дворе уж окончили хлопоты гости . Петр распряг коня. Жеребцу поставил ведро с овса и воду. Всем хороводом вошли в дом. Каждому не терпелось взглянуть на маленькую. Тетка Устя невысокая ,круглолицая ,всегда обихоженная ,чистенькая ,а за шестой десяток перевалило ,поспешила приголубить дитя .
Родня ринулась подержать малышку на руках. Каждому хотелось полюлькаться - полялькаться . На Любину голову посыпались научения , наставления : -
--Ты маслом облепиховым сосцы смазывай »советовала Дуня-, а ни то увсё у трэщщинах будя ,кусат , як собака у -ух – больно , зубоув ни ма ,а кусат ». И она засмеялась своим радостным певуче- звонким украинским смехом. Уж кому , как ни Дуне всё знать про новорожденных,у неё ,слава богу ,шестеро : четыре парня и две девки.
-- К рукам не приручай ,а ни то изведет дитя - назидала бабка Устинья .
-- Соску не давай ,– а то грудь выплюнет и почитай искуственна будет .Дитя разревелась. Бабка Настасья скомандовала :
--Чё накинулись ,чё разгалделись ,сурочили рабёнка ,язви тебя ! Сонька-Сонька ,беги за Груней скоренько эть сглазили рабенчишко , изойдется рёвом ,грыжа вылезет .Софья всплеснула руками и по темени побрела на соседнюю улицу к повитухе . « Огонь в горнице не погас – знать не спит »- смекнула она ,подойдя к избе . Повернула большое кольцо на калитке .Залаял пёс во дворе. Сухонькая старушка выскочила на высокое крыльцо :
-- Кто тута ? Кого бог послал ,язви тебя , Софья ты ли чё ли ?
-- Ага я ,Груня ,помоги Христа ради ! Наши приехали на ночь глядя…Она не успела продолжить
_--- Сурочили поди рабёнка ?
----Ага ,рёвёт мочи нету !
-- Погоди ложку токо возьму серебянну .
Две старухи шли скорым шагом до Софьиной избы. Бабе Груне это было привычное дело хоть посередь дня ,хоть посередь ночи . Она была первым человеком после молоденькой ,с белыми волосами фельдшерицы, не только в этой деревне ,а и во всей округе .Ехали к ней бабы с грудницей , которых лечила она наговорами с бруском и мешковиной ,везли одержимых ,припадочных ,детей заикастых ,напуганных ,суроченных ,снимала враз нестерпимую зубную боль. В ходу молитвы ,заговоры ,травы. Сухонькая, в темном платочке, платье чуть не до пят , морщинистые ловкие руки старушки творили чудеса .Скольких на ноги подняла !,Скольким бабам бездетным пособила силой молитвенного слова .
Груня вошла в дом . Дитя захлёбывалось от рёва . Мать трясла и качала на руках ,но без толку.
Все сразу стихли . Баба Груня обратилась :
-- Софья воды почерпни ковш .
Ей мигом подали .
- На крыльцо идём ! Софья взяла дитя и они вышли из сеней на дощатое крыльцо . Ночная прохлада распахнула свои весенние объятья .Из полисадника шёл дух от молодых листьев березы и отцветающей черёмухи . В весеннем воздухе особая легкость ,прозрачность и ночи такие же ,словно окутаны мягкой кисеёй. Звезды мелки и тускловаты , но луна сияет вовсю свою полную мощь. Груня повернула девочку лицом к луне.
-- Софья , неси ковш с водой ! . Та выскочила и подала расторопно .
-- Подоржи рабёнка ,да не так ,язви тебя ,куды голову воротишь ? Повитуха выбрала нужное место , взяла чайную ложку ,наклонилась над ковшом и стала помешивать по
кругу ,нашептывая ни то молитву ,ни то наговор:
« Сватья луна, сторожи у крыльца ,
Сторожи одинокая, у крыльца высокого .
Я из колодца зачерпнула водицу,
Ты ,луна, будь добра : налей в ковш серебра ,очисти от сглаза ,
Смой уроки ,прикосы ,завиды ,проказы ,
Кто на дитятко косо глядит – тому спицы в ресницы,
Смола на язык – соль на глаза .»
«Иван Креститель , Божьей веры хранитель
Золотой тетивой , огненной стрелой
Отбей ,отстреляй все сглазы ,все уразы.
Дай ,Господи ,благославенье,
Даруй исцеленье.
Во имя отца и сына и Святого духа .
Ныне и присно и во веки веков.»
затем набрала в ладонь и плеснула прямо в лицо ревущей девчушке и враз оборотной стороной подола обтёрла щечки ,лобик и вылила воду под крыльцо. Малышка вздрогнула ,дала рёву ,но вскорости притихла ,всхлипывая ,обмякла и засопела. Спать малую положили в зыбку красного сукна, что была приколочена к потолку младшим сыном Софьи – Сашкой ,который жил со своим семейством поблизости .
Прабабка перекрестилась ,все умолкли. Вечерняя трапеза была скоромной . Улеглись спать за полночь.
Ранняя утренняя зорька бочком алеет над мелководной речушкой ,широким березняком ,разросшимся по холмистому пригорку. Софья и бабка Настасья чуть свет на ногах. Петух в ярких красных и синезеленых перьях взлетел на крышу заплота и загорланил во всю мощь : ку-ка – реку ! По ближним и дальним дворам понеслось гортанное радостное перекрикиванье - кукареканье. . Тёмная ночь отодвинулась ,а вместе с ней и морок ,который наводят домовые ,лешие и русалки,и всякая иная нечисть .Шасть и скрылись! . От ужаса и страха перед алеющим золоченым светом зари божьей . И пошла крестьянская работа : закипела ,замолотила вровень с первыми лучами солнышка . Ласковое тепло набирает силу и льётся на всякие травы, и деревья ,и пташек мелконьких и животину дворовую ,и зверьё дикое лесное и всему сущему достаются щедроты его.
Справная, с большими круто изогнутыми рогами, черно -пёстрая корова Полянка в загоне заждалась хозяйку . Софья наскоро набросила застиранный халат и уселась за дойку. Завертелась с утра работа : скотину и птицу домашнюю кормить и поить ,гусей с гусятами выпустить пощипать травку сочную на поляну за огородами ,да присматривать ,чтоб чья-нибудь пустолайка чужая не набросилась или ,не дай бог, коршун не налетел и не схватил когтистыми лапами себе на прокорм гусёнка.
Во дворе и в избе родня в заботах. Петр ,засучив рукава рубахи в красно- коричневую клетку , колол дрова . Заскрипела калитка :
- О ,здорово ,здорово ! вошел младший брат –Сашка . Братья обнялись . Петр – старший высоченный ,под два метра ,рыжий ,но конопушки только на плечах и руках – лицо чисто . Санька младшенький коренастый ,чернявый ,смуглый , роста среднего .Только скуласты оба ,глаза вытянуты узко ,как у отца. « Одно слово –чалдоны, - язви тебя » - говорила о них старуха Настасья.
__Ночью что ли приехали ?–спросил он .
---Ну , а когда. ?
-Иди в избу там тетка Устинья и бабка Настя - Сообщил старший брат .
---Вон оно чё .! Старую с с собой взяли ?..хмм ,- хмыкнул он и почесал затылок .
-__Ага взяли ! .. А попробуй её не возьми ,сам знаешь _-это ж не приведи бог !
- Да, знаю, с досадой отмахнулся младший .
Он крепко запомнил ,как старая чихвостила его ,что взял в жены Римку – дочь Дмитрия Королевского за которой водилась по деревне негожая слава ,мол не жди от этой девицы добра : уж шибко она на мужиков падкая да и где это видано ,чтоб путная девка губы краской мазала и папиросы в рот тягала ?
_-- Ох ,Сашка – Сашка : задумал Терёха жениться так и ночью не спится . Погоди вот ,хлебнешь ты с энтой трахтирной ****ью горюшка!» Вот , что накаркала старая внуку своему ,а до того устроила выговор ,что на сватовство её не взяли . Никак не угодить !
Счастье и впрямь обошло Сашку , да не с той стороны откуда ждали –Римма тяжело заболела и не понятно отчего ,но что- то разладилось внутри тела и отказывалось жить .Сына старшего родила ,следом дочь ,хотели ещё одного ребёнка . Лишку вина – она не пила . Курить курила ,как заправский мужик, и вся родня смотрела на неё косо. А у неё у бедной печенка внутри распадалась – вот ведь какое несчастье! .Чем приглянулась Римма младшенькому Софьиному сыну такая разбитная и вольная девка ? Чернява , густоволоса ,модница и плясунья . А много ли парню надо после армии ,чтоб голову горячую потерять от страсти любовной ? Любовь не пожар , а загорится не потушишь .В ответ на все укоры обычно тихий и молчаливый ,как телок Сашка парировал :
-- Я один знаю кого беру! ..Чистая она ! стучал он крепким кулаком себя в грудь .Это заверение успокоило родню , дескать « в девках »берет – не потасканную .
Сашка был ниже Петра на пол – головы ,худоват ,а губы такие же пухлые ,даже толстые ,как у всех Софьиных детей –« В отца пошли ,- все как есть- до капочки ,в Андрюшеньку – покойничка уродились» - говорила Софья . «Не дадут память остудить, язви тебя ..
Нынче словно разошлась ,раздвинулась бревенчатая избенка, разукрасилась всей родней . Пока мужики во дворе дрова рубили да укладывали в поленницу . В избе стоял жар . Бабы толклись у печи . Софья решила ,что по такому случаю надо колоть небольшого боровка .Часть мяса на застолье ,а остальное родне -каждому по куску. Хряк небольшой ,как раз на всех. Во дворе слышались шутки , и смех , тянуло папиросным дымом . Петр- мастер и опалить тушу ,и разделать каких днём с огнём не сыскать ! Он и руководил младшим братом Сашкой и Кешей – мужем старшей дочери Устиньи ,которые позже добрались на бричке.
Гостей понаехало полно :пеше пришли старшие дети Петра и Лида – младшенькая большеглазая Устина дочь, которая « все капельки мамы собрала» - до того схожа с матерью.
Уже к вечеру наладили крестильный стол. Загодя было решено роднёй взять в кумовья Инокентия -мужа старшей дочери Устиньи и её младшенькую , которую уже просватал городской парень ,а потому можно быть крестной . Повитуху бабу Груню ,которая отмаливала беременную Любку ,а давеча сняла сглаз с дитя тоже звали к крестильному столу.
.Сдвинули два огромных стола ,набросили праздничную скатерть с кистями по краям ,расшитую цветами из нитей муляне ,а поверх покрыли целофаном ,чтоб не уляпать .Дымились горячим паром две огромные чугунные сковороды со свежениной ,приготовленной с лучком ,чёрным перцем и лавровым листом,в большой хлёбальной чашке Софьины пироги ,картошка отварная дымилась рассыпчатая ,на тарелках ,оставшиеся с прошлогодней засолки грузди с чесноком ,большими ветками укропа ,квашеная капуста с луком и всякие деревенские разносолы . Посредине стола две бутылки белой водки ,вынутые из погреба запасы , бутылка красенького- привезла Надя . Народу набилось в избе. Взрослые сели за стол ,а ребятня кружилась на кухне. Им отдельно поставили стол с едой. Началось застолье. Слово взял по старшенству Петр :
- Ну ,чё говорить много не буду …Так получилося ..,видать богу угодно или чёрт его знает кому .. , не по- людски вышло - сестрёнку младшенькую не уберегли ,дали в обиду прохвосту сучьему ,.. Моя вина тож есть и твоя Санька ,он ткнул пальцем на младшего брата ,который сидел рядом с супругой . Ты не закрывайся : Куда смотрел ,? Чё,идритвай за ногу, не знал ли чё ли с кем сестра спуталась? Я за восемь вёрст отцель и то прослыхал . Хотя ,конечно , не из чести переносят вести А всё ж так …
Сашка сидел , опустив глаза, и вяло оправдывался :
- А я чё ..? Чё - по пятам за ней ходить должон ?..Уж не маленькая .Как укараулить ? Сам пойми : тут дело такое – полюбовное … Ну, чё сделать ?...Силком не удержишь – кто глянется ,к тому и сердце тянется . Сам пойми - где любовь там и напасть . .А чё Любка – то наша - девка хоть куда! Известно дело ,что всякая птаха себе пару ищет гнездо завить ,ну не получилось у сестрёнки.
Тут вступилась Дуня ,глядя сердито на мужа . Слышать она толком не слышала ,но по губам и глазам поняла ,что супруга её понесло не в ту сторону :
- --Хватя хгутарить ! Обратилась она к Петру ,который винил младшего брата.
– хгорилку разлиув , сказаув трошки и будя! Махнула рукой Евдокия .
Петро мотнул густым рыжим чубом , поднял стопку :
- Ладно - конь о четырёх ногах и то спотыкается ! За малую ! .. Дай бог здоровьица !
..Он оттопырил несгибающийся мизинец и хлопнул стопку залпом.
--Дай бог ! Дай бог ! понеслось за столом .
--Пущай здоровенька растёт ! наперебой заговорила родня ,подняли стопки и разом опустошили. Захрустели соленые огурцы ,грузди и капуста квашеная прошлогодняя в ход пошла за здорово живешь .
Баба старенька приподнялась :
- А ну –ка Петро и мне капочку красенького плесни. Он чуть налил ,родня прититхла ,в кои –то веки старая вино решила пригубить. Бабка Настасья посмотрела с жалостью на Любку и промолвила:
--Не вздыхай глубоко не отдадим далеко : хоть за курицу да на свою улицу , хоть за петушка ,да за мила дружка .
Вот за это и выпили .
Слова эти утешили Любку и рассеяли страх осуждения бабкой Настасьей - старейшей в роду .много повидавшей на своём веку и всякого хлебнувшей . Да и сколь виниться ? Ведь покуда вина есть жизнь или сам Господь Бог закрывает ворота в хорошую ладную судьбу. Занесло девку ,закружило ,попутало. Сколько бессонных ночей думала про себя Люба: « перед кем ещё покаяться ? Кому в ноги пасть кругом грешная и виноватая . А грех –то ох, ох , сладок был - слаще мёда ! Неужели всё счастье в миру так : коли совестно так и полюбовно ? Кому нужа я ? Для чего бог дал красоту? Зачем эти волны огненных кудрей ,белое ,как молоко тело ? Коснется ли ещё хотя бы раз меня любовный жар или так и изойдусь ,измаюсь одиночеством ,как костью в горле с ребенком на руках ?А третьего дня у колодца , Матрёна –то чё трёкнула языком ,мол на пригожую дивился ,а на умной женился.» Ответ –то я дала ей : «цыплят по осени считают дескать ,а ты ,Мотя , за Петром гляди , а то в чужом глазу соломинку ,а у себя и бревна не видишь ». А душа –то ранена .Больно ей душе, как птахе малой . Как же быть :вином залить вину ?!» - мысль эта ужаснула её .
Бабам пить в роду не было принято вовсе ,но с установлением советской власти всё как-то поменялось… Село есть , а церковки нет .Мол нету его Бога . Нет и точка ! Обман один . В ближнем селе Сереж была большая белокаменная ,но большевики всё церковное имущество стащили . Что полезное себе тянули , кой-что раздали бедноте .А раз церквей не стало, то что же нехристям делать ? Вот и съехались – окрестить дитя. Ни то по –придуманному новому порядку, ни то по забытому и вновь вошедшему в обиход от первых христианских или староверческих общин. Родня вошла в весёлое благодушное настроение . Горяченькое ели ,похваливая хозяек и особенно Софьины пироги . Мастерица . И большие и малые уплетали за обе щёки .
- Ой ,як увкусно ! – приговаривала Дуня .
--- Увкусно! Увкусно! Передразнивал Петр супругу ,которая ну всем ,всем хороша ,окромя одного :совсем не умела еду приготовить ,как следует путёвой хозяйке. Чем выводила мужика из себя . Петр частенько чугунок со щами приготовленными нерадивой супругой отправлял на пойло свиньям .
– Чахго ? удивлялась Дуся – неувкусно ?.... Петр сердито подкручивал пальцем у виска ,мол совсем дура ты –баба .Что-то ещё выражал недовольными жестами тугой на ухо супруге .
На людях он не обижал супругу даже в сердцах. Ребятня тем временем шалила и рвалась в горницу- поближе к взрослым . Дети крутились подле стола ,изгибались на стульях.. Но не ускользнуть им от ястребиного взгляда прабабки :
--Чего ишшо ?,Ишь пяляться , идолы настоящщие . А ну ,чего здесь крутитесь ? Марш на куфню ! –Чё пялятесь ,крутитесь подле старших ? Сонька вам наладила на куфне ,не лезьте взрослым в глаза ! Ишь – распутники!... Сашка ,а Сашка ,глико чё творит энтот –шиньгает и шиньгает малую! За космы тягает девчонку ! Ворчала она на старшего Сашкиного сына ,который обижал младшую сестрёнку .-
- Бей дитя покуда поперёк лавки лежит ,а как хватитесь вдоль ляжет так уж поздно!- ворчала старуха .Сызмальства пригрозку не дать-- добра не будет ,выростут нелюди.
Александр прислушался к ворчанью старой :
- А ну , ремень достану ,уши оборву .Пацан съежился и притих. Ребятня враз скрылась от сердитых глаз отца и старухи.
Веселое застолье шло своим чередом . И Петр ,помятуя ,что он старший из мужиков ,продолжил -тост :
-Так вот , чё ишшо хочу сказать ,девчушку вырОстить поможем ,в обиду не дадим .. . А ежели батька ейный вернётся ,то ему вот ! и он сложил ладонь в кулак с фигой .. – А вот ему ,он брызнул слюной на фигу--- дулю ему московскую , а не рабёнка. А ты ,Любка не прошшай и не принимай его чёрта окаянного . Он кто ? .. Охфицер советской армии ? .. Добро ! Девку обрюхатил и бросил . Сталина на таких нету.!
Любка вскипела :
-- Не знал он !.. Не знал он ,что я в положении !.
.Слёзы брызнули из её глаз и она утерла их неловко кулаком .
Петро утих :
-- Ладно ,чё таперича поминать старое . Ну , знай мы тож не лыком шиты .Жили по совести :работали ,себя не жалеючи ,отец после войны помер от тяжелых ран ,я в финскую мечен осколком ,Санька отслужил в армии . Нам стыдится перед людями нечего . Найдётся человек , ежели Бог пособит, а шапку надо брать по Сеньке .Как говорится запрягай дровни ,да поезжай к ровне.
Горечь и радость всё смешалось в чувствах большой родни. Связанность своих родных, единокровность давала невидимую защитную силу каждому члену семьи. Вместе и стар ,и мал ,и всякому место есть и свой ломоть хлеба и в горькие дни ,и в радостные светлые . И когда одному тошно так ,что невмочь другие подойдут и пособят и приподнимут ,а если будет надобность на своих плечах понесут.
Именины были в разгаре . Тут запищала, захныкала в зыбке малютка .Люба подошла ,взяла на руки и вышла на кухню ,подальше от глаз ,приложила к отяжелевшей груди ,малышку .Следом Софья понеслась ,как курица наседка:
-- Молоко ежли чё , то сцеживай капочку ,а уж потом рабенчишко корми ..
--Глико чё ,а Сонька –то ,Сонька ишь как мечется ,язви тебя ,как орлица - прошамкала губами пробабка .
Дуня заулыбалась :
-- Ишь яка дивчина ! Коханна будя !...
Софья металась над малой . Взяла на руки . Лицо её светилось самозабвенной радостью .: «Махонька ,ишь махонька ,золотиночка моя ,золотко ,сладкая моя …. Галя моя, ты миленька ,ты родименька ! Она бережно прижимала к себе малышку , чмокая крохотную головку в ажурном чепчике.
Родственники попритихли ,у Устиньи слёзы выступили на глазах . Она вспомнила как сестра исходила рыданиями в пережитых бедах. Горюшка за свой век Софья хлебнула ,не приведи ,Господи :четырёх годков от роду девчушка потонула .Изба стояла на крутом пригорке ,а понизу речка .Пока Софья на огороде возилась малютка проснулась ни свет – ни заря ,взяла куколку из тряпиц да и потопотила босыми ногами к речке ,примостилась на мостке ,видать куколкой заигралась и кувырк головкой в воду ,её бедненькую и затянуло на дно. Софья хватилась туда-сюда - нету рабёнчишка .Вот беда какая вышла ! Вот горе –то какое выпало !
Муж помер через четыре года после окончания войны ,младшенькой – Любке не было и пяти годков .Дочь Галя пригожая , мастерица пошить и расшить нарядно хоть скатерть ,хоть рушник ,хоть кофтейку ,а вот померала в расцвете девичества .Занемогла ,замаялась ,свяла и отошла .Не познала любви сердечной ,не помаялась как следует в жизни ,не познала сладость любовную и горечь слёзную. Софья так истошно рыдала над остывшим телом дочери Гали ,что сердце стыло :
- Тошно мне ! Ой ,как тошно –то ,миленька ты моя …,миленька , покинула меня ..,оставила мамку свою …Как жить таперича ?.. Ой тошно мне ! Жить –то как , люди добрые ?.. Зачем Господь – батюшка забрал тебя медовую ?! Пошто не пощадил ?.. - причитала она ,раскачиваясь на табурете ,склонившись над совсем юной безмолвной дочерью, а потом остановились , ровно окаменела. От еды и питья отказалась. Но свои – родня не дали пасть духом окончательно . Тормошили и уговаривали ,и утешали ,и нападали ,мол а энтаих детей куды ? .А не дай Бог преставишься –Любка мала –кто рОстить будет? Кому нужно чужое дитя ?..Постепенно время захватило её в свои жернова и понесло ,покатило ,перетряхивая ,переламывая ,что и вздохнуть некогда .Сын женились ,а там посыпались внучата один за другим . Подросла и Любка . Зацвела своей броской огненно-рыжей ,как июньские жарки ,сочной , земляничной ,смущающей красотой . И вот такая оказия вышла- забрюхатила . Положила печать стыда на весь род .
Вот ведь как повернулось ! Грех ли это Любкин ?.. Или что-то другое кроется в этом случайно упавшим прямо на сердце , помутившим разумение , заглушившим стыд , чувству любви ?Или это чей-то насмешливый злой умысел ? Или это сострадательная сила предков кровного рода ,что покинули грешную землю и наблюдают за нами –мучениками, и силятся из других миров пособить как могут ? Или в этом промысел божий ? Может Любка ,грешная преступница по всем мирским и христианским понятиям ,приняла на себя эту добровольную жертву ,во имя любви и жалости к многострадальной матери своей ,не по осознанному решению ,а под воздействием силы непостижимого духа ? Как знать ?.. Кто безгрешен – брось камень !..
Слово взял Инокентий – зять Устиньи :
---Ну, тут у нас разговор был …. . Но раз не вышло ,то хотя бы хочу быть крёстным отцом … Как вы ? … Родня одобрила .
Малышку распеленали. И приступили к обряду крестин . Кеша – крёстный ,а крёстная Лида – молодая глазастая - веселушка . Ребёнка опустили в ванну с тёплой водой ,та захныкала легонько дрогнув ,но быстренько крестом подали через стол из рук в руки крёстные мать с отцом ,а Груня читала молитву
--- Петька -,обратилась Устинья- воду –то надо в малинник слить .
--Да сщас мигом ,а ну ,браток пособи .
И они оба ухватили ванну и понесли на малый огородчик в самые кусты малины слили ,чтоб у крестницы красота девичья прибывала от малины по- старинному обычаю.
. Вот таким ритуалом узаконили приход в мир малышки и назвали Галей ,в память о рано умершей дочери Гале . Малышка ,конечно ,ничего такого не могла понимать. Но странное это действо ,возможно ,наложило на неё невольную обязанность жить свою одну жизнь за двоих.
Дитя похныкала и убаюкалась в люльке. А родня праздновала рождение и крестины ещё одного из своего кровного рода младенца. Было видно ,как светом исходила душа Софьи Словно сквозь промерзшую почву прорвалась ростком свежей молодой зелени радость .Горячие лучи апрельского солнца растопили ,размягчили затвердевшую ,промёрзшую каменистую землю .Весенние майские игривые дожди увлажнили почву и дали благодать ,уставшему и иссохшему сердцу Софьи. Росток пробился на свет божий минуя все преграды и условности . Боль утраты восполнилась с лихвой счастьем появления новой молодой жизни. Господи ,дай ей всего ,всего чего нам не досталось: пусть будет здоровенькой ,пригоженькой ,пусть боженка хранит её ,берёжёт . Господи ,убереги от тех горьких ,как полынь страданий кои выпали на долю нашу . Пусть растёт ,как деревце , дай ей его силу ,пусть плодоносит ,как яблонька ,что растет в тетки Устиньином саду , пусть солнышко греет её в лютые морозные дни , люди добрые поворачиваюстя сердцем , а злые и завистливые не кружат ,как чёрны вороны ,оборони бог от злодеев –лиходеев , чтоб не мыкалась и не маялась ,а жила как у Христа за пазухой - себе и людям на радость .
Такие чувства и неосознанные мысли текли и витали над праздничным столом.
Вот и время песни подоспело. Сама она песня попросилась выйти из души ,выплеснуться ,развернуться широким голосистым напевом. И опять затянула Евдокия :
Рано ты ,калинушка ,
В поле расцвела ,
Рано меня маменька за-
Муж отдала ……..
И все хором присоединились и зазвенела голосистая звонкая песня на всё селенье слыхать.
Звуки русские раздольные лились сквозь распахнутые створки над всей округой ,поднимались высоко к весеннему звездному небу , и к луне полногрудно желтеющей во тьме ночи , разносились по пригокам и холмам над берёзовой рощей и каменистой речушкой ,и так -то далеко слышно ,так –то пронзительно – голосисто она высоко поднималась и летела над всем краем через долгие годы. Пеня эта неслась далеко- далеко на много лет вперёд с тем, чтобы кто--то мог услышать ,восстановить в памяти и исполнить на свой лад.
ГАЛИНА БОЯРКИНА .