СКАЗ О МАРЬЕ РЯЗАНСКОЙ
Слыхала повесть эту от бабули,
Девчонкой маленькою лет восьми.
Тогда рассказы эти ужаснули:
«Какое зло содеялось с людьми!».
Привычные устои покачнулись,
Узнала: были в мире годы тьмы.
О бабе из Рязани та легенда,
Всплывала пред взором – кинолента:
«На Русь враги напали – супостаты.
Людей невинных рушилось жильё,
Крушил и грабил церкви заклятый.
Слезами был сам воздух напоён.
Алкая скорбный урожай богатый,
В родной земле царило вороньё.
Колосья гибли, падал плод созревший…
Глумился вволю нехристь озверевший.
Лиха беда дошла и до Рязани:
Сынов угнали в ставку и мужей, -
Страшнее и не сыщешь наказаний.
Тот день для женщин ночи стал темней.
От воя в голос высохли гортани,
И лица стали мёртвого бледней.
Отца у Марьи взяли, мужа, сына.
Мальца-ребёнка с нравом голубиным.
Свалилось тяжкое безмужья бремя:
Страдали, молча «крест» судьбы влача.
Смирились бабы: да, такое время...
Хоть трудно жить без сильного плеча,
Не стала Марья жить в нужде со всеми -
Ещё сильна, умна и горяча.
Из плена цепких уз невыносимых
Решила твёрдо вызволить родимых.
Молилась у иконы, на пороге.
Забила крепко ставни на окне,
И в трудный путь, босая по дороге
Пошла с котомкой. Днём и при луне
Брела она, избив до крови ноги,
Однако в даль смотрела всё жадней.
Уже добычу предвкушал стервятник,
Но вдруг навстречу Марье скачет всадник.
Ведут сердешную к Батыю - хану,
Подводят к полонившему родных.
«Глазком одним на них хотя бы глянуть, -
Страдает Марья, дрожь в плечах худых, -
Нельзя же им вот так бесславно кануть».
Домой мечтает увести живых.
Послушал просьбу хан, зевая в скуке:
О муках бабы с близкими в разлуке.
- Отдай мне мужа - молодца лихого,
Сыночка милого шести годков,
Родного старика – отца седого.
Батый смеётся: «Пара пустяков!».
Не ждал бездушный от себя такого.
Другой обычай лютых степняков:
«Таких красоток мы берём в гаремы,
А жёны и наложницы тут – немы».
- Бесстрашная, иди, ищи семейство,
А не найдёшь - рабой придётся стать, –
Сказал Батый, задумавший злодейство,
Смотря на нежную красу и стать.
- Давай, смелей. Вперёд, Мария, действуй, -
Злорадно начал изверг хохотать.
«Пускай, наивная пойдёт, отыщет.
Ведь пленных в стане нашем больше тыщи».
Глядит Мария, ходит среди пленных,
Не в силах близких в стане разыскать.
Сердечко замирает: люди - тени …
К закату силы стали иссякать.
Вернулась к хану, пала на колени:
Позволить просит поиск продолжать.
Пришлась молодка извергу по нраву,
Продлить задумал странную забаву:
- Сорви цветок, ищи, пока не свянет.
Не сыщешь, станешь кроткою рабой.
Какой угодно цветик не протянет.
По полю ходит Марья: ну какой?
Припала тут к земле, слеза туманит:
- Святая мать-земля, секрет открой.
Разведать где мне тот цветок особый,
Молиться стану век тебе до гроба,
Чтоб цветик не увял хотя б к закату.
Родных, попавших в жуткую беду
Домой отпустит, может, зверь проклятый.
Разыскивает Марья, как в чаду.
Ромашка, мак… О, этот! Розоватый
Цветок бессмертник – с ним найду.
Не вянет чудо цвет. Вот то, что надо.
О, как же вкус святой надежды сладок!
Сплела веночек, ищет близких снова.
На третий только день: «да вот они!»
Блестит отца макушка старикова. –
Объятья, слёз потоки всей родни.
Но молвит хан с улыбочкой медовой:
Я тут решил: оставишь мне двоих -
Из трёх я одного лишь отпускаю.
Кого ж спасёшь? давай-ка угадаю».
Разъять возможно ль сердце на три части?!
Любимый муж, мальчонок-сын, отец?
За что же вновь ещё страшней напасти?
Взмолилась Марья Богу: «Наш творец,
подсказку дай!" - слеза глазёнки застит.
Слова сорвались сами с губ: «Отец!»
Из трёх родных – папашу выбираю».
Хан скалит зубы вновь: «Не понимаю.
Уж больно неразумный выбор, странный:
Здоровьем пышет муж, здоров и сын,
Старик согбен годами, ноги в ранах…»
Сказала Марья: «В мире он один!
Молодка я – без мужа не останусь,
Детей рожу, владыка-господин.
Отца ж родимого уже не будет,
Как выбор этот ни жесток, ни труден».
-Смуглянки, вижу, мудрость беспримерна.
На волю выйдет присная родня.
В новинку видеть хана милосердным?
В награду, женщина, возьми коня.
Душевность хана в людях обессмерти,
Сама до гроба вспоминай меня».
Легко дышать на воле, на свободе.
Пошло семейство к дому на восходе.
Душа на месте, коль родные вместе.
Припала Марьюшка к земле святой:
- Сорвала тут цветок - на этом месте,
Он рос невидный и совсем простой,
Но как признательной душе прелестен.
Трепещет сердце радостной струной!
Помог бессмертник вызволить на волю,
Искать сородичей Батый позволил.
В душе молила за поддержку Бога,
Что выбор ей помог осилить страшный.
До слёз старик от радости растроган:
«Откуда мудрость в дочке, дух отважный?
«Не будет больше, говорит, - второго,
Хоть люб и мил из все родимых каждый».
Такой вот сказ о времени туманном
И об отце любовью осиянном.
Сердилась часто в детстве на отца я
За правый гнев на шалости мои,
Бабуля ж, лад в семье спасти желая,
Шептала сказ о Марьи житии,
Как храбрая дочурка волевая,
Отца избрала из мужчин троих.
Всплакнув тогда над Марьиной бедою,
Любила папу я всей трепетной душою.