Ты маленький такой, ты беззащитный,
Ты веришь слову, учат так тебя,
И в первом враке механизмом скрытным
Ты учишься обманывать, любя.
И первый самый врак, он очень важен,
Ответственности может научить,
А может дать понятие, что блажен,
Кто ложь твою не сдюжил раскусить.
Мне было семь, не знал я о Кириллах,
Уже крещёный был без всяких спросов,
Я детскую прочёл наполовину,
Мне килограммов было меньше чем вопросов.
Один посыл сошёлся в разных книгах,
Которые конфессиям лицо,
Он краток, мы в добре играем лиге,
Живи хорошим, будешь молодцом.
Я призадумался пока писал,
Ведь жизнь кроит из разноцветной ленты,
Быть может книга, что так отрицал,
Явилась поворотным мне моментом.
Но так или иначе, зёрна веры
Заложены с рождением в сердцах,
Душа не может быть здесь иновером,
Религия тысячелетний страх.
Взрослея, по-другому мы читаем,
Картины видим так как мы хотим,
Так почему о том чего не знаем
Мы так самозабвенно говорим.
Один недоусатый недоборец
В добро убийства быстро превратил,
Так миллионы вышедших историй
На кол сажались, бог тот всё простил.
Сегодня пусть немного поребячусь,
Уста младенца, говорят, сильны,
Сама идея всех живущих зрячих
Богов надумать разных для войны.
Одним Аллах, другим Иисус и Будда,
Такое безобразие ума,
Поэтому мошенникам есть чудо
Дурачить от светла и до темна.
Конечно, проще жить, смертям не веря,
Но, чёрт возьми, не верю я совсем,
Что есть здесь хоть одна тетеря,
Что в сто процентов верит гадам тем,
Которые под видом детской сказки
Поджали мир голодных и дурных,
Что друга рвать готовы по указке
Кровей беспрекословно голубых.
Скорее, есть наживы жажда многих,
Мол, потихоньку, я прожил и спел,
Не кланялся же лично в эти ноги,
Сам заработал, верно преуспел.
Но ты не преуспел, запомни строго,
Где властные отдали миллион,
Тебя лишь рассмотрели как подмогу
На случай революций легион.
Прекрасный был пример в рядах армейских,
Но видно слишком яркий, подубрали,
Я сам служил, и в тех делах житейских
Есть отражение гражданских дел печали.
Есть кучка недоразвитых парнишек,
Которых жажда власти больно давит,
Таких на должность назначают свыше,
Цепочка прихлебателей доплавит.
И в каждом малом секторе один,
Вы трусов больше вряд ли в жизнь встречали,
Над малой кучкой новый господин,
Чем выше, меньше принципов морали.
И под таким правительством живём,
В роман бы Достоевского их сплавить,
Дрожащих тварей за таким столом,
Где росчерком пера клеймо нам ставят.