пробуждаясь порою осеннею
на престоле владыка владык
разоденется будто к спасению
будто он для исхода возник
заливаясь слезами высокими
возвращается к тайным делам
а сатрапы питаются соками
разлагаются души... тела
опускаются в землю до времени
повергаясь в таинственный шок
а луна и красна и беременна
только видимо срок не пришёл
да и кони наверно замедлили
белый рыжий и тот вороной
у последнего с гривою бледною
не оплачены счёты со мной
что вы рощи дубовые молитесь
вам всё мнится что стали святей
возлагая на жертвенник молоху
за себя – нерождённых детей
осыпаются спелые жёлуди
на погибель валяться и гнить
но в зародышах ласковым шёпотом
что у времени долгая нить
что у падшего есть воскресение
безнадёжность – и смерти гнусней
но раздавленные и смиренные
оживают опять по весне
ты потерянный смятый и брошенный
но в бесчувствии горьких потерь
не останься безликим подножием
в окончательность смерти не верь