1
Думать о ботве и о коровах,
О ночном, о ржании гнедых,
О холодных зорях чернобровых,
Тучах, пробегающих взадых...
Что там будет завтра? Может, вёдро,
Может, станет ласков перестук
Транспортеров, каждому под морду
Из скотов несущий хлеб и дух.
А другой — другое огребает,
От натуги рвется что ни день.
И закат цепляется губами
За любой забор или плетень.
2
Боялись, что слишком уж много
Дорога дает и стога
Стихов. И что ветер отлого
Плывет не на те берега.
Раздолье теперь... Да узды-то
Ни мне не хватает, ни тем,
По брегу рванувшимся дико —
Не в плен, то, конечно уж, в тлен.
Они пропадают внезапно,
Чтоб вновь появиться на миг,
Взглянуть на копыта и лапы,
На хмарь и на гогота вспых.
Поэты мои, погодите,
В себе потаитесь, во всем —
Быть может, и свяжутся нити,
Напишутся строчка и том.
Получится вовсе не чтиво,
Манящее с тех берегов,
Где смыслят не прямо, а криво:
Ни мата, ни волка, ни гривы,
Ни этих логов и стогов...
3
Затянулось на горле моем
Что-то скользкое, неживое.
Не услышать, коль жилку вскрою
И нырну в земли водоем.
...Ах, как лебеди плавали, помнишь?!
А теперь — колпаки, топоры...
Жаль, что вместе со мною тонешь,
Подождала бы до поры.
Потерпела б до лучшей сказки —
Одуванчиков пуха из,
Непроточной воды и ряски,
А не камня, что тянет вниз.
4
Всепрощеньем легким не бывало,
И грузило на спину мешки
И мукой пылилось по подвалам,
И за пирсом слепли маяки.
Муза моя, сумрак океана,
Космоса ответ и тишина,
Божьего таинственного плана
Снова партитура не слышна.
Пой же морякам, полунагая,
О ножах, тельняшках, о стихах,
Будто и взаправду ты слуга им,
Будто не глядела, не мигая,
На подстрочник, сдерживая страх.
5
И дымно стелятся по небу
Не журавли — тоска и ад.
И кровь отплевываешь хлебу
За то, что был он пыткам брат.
За то, что полночь пламенеет
И мрак, струясь по колоску,
Во всех мирах немо немеет,
Не кормит Бога, верит в Змея
И длит, как новый срок, строку...
(Из книги "Небославье", 2007)