Из дому ушёл, не оглянулся,
Видно насолила чем-то мать,
Глупенький, как знал бы, так вернулся,
Но не научился он прощать.
Молодой ещё, почти мальчишка,
Бороду недавно начал брить,
С жизнью познакомился по книжкам,
Не успел и опыта скопить,
А туда же - я большой, я знаю,
Не учите, мне во всём видней...
Только став отцами понимают,
Чем взрослее дети, тем больней
Принимать от них дурное слово,
Сказанное резко, сгоряча,
Плачет мать, обидно и не ново,
Сколько их, таких вот, на плечах,
Вырастает, вытирая ноги?
Сколько вслух рассказанно о том,
О любви родительской, да многим
Поздно всё доходит и с трудом.
***
Всё, что собрали, сложили в корзины,
В сани поставили, тронулись в путь,
Полем заснеженным, в белую зиму,
Лишь бы в дороге теперь не уснуть.
Жар полушубка пока согревает,
Снег под полозьями песни поёт,
Правда скрипуче, на сон подбивает,
Тятенька спрыгнул и рядом идёт,
Жалко кобылку - на санях вповалку
Мал, мала, меньше и маменька тут,
Брови нахмурила, вспомнив хабалку,
Нашу соседку, кричащую: "Ждут
Вас, а как же - ворота открыли..."
Может и нет там открытых ворот,
Но уже поздно - корзины сложили,
Новая жизнь и крутой поворот.
***
Юность нескладная на городском перекрёстке
Шумно галдела, курила, смеялась и верила,
Что всей землёй управляют сегодня подростки,
Что им не страшно ни поле, ни море, ни дерево...
Всё может быть и пусть чаще во всё это верится,
Смелость, задор и удача берут города...
А покурить... Может бросят, - старуха надеется, -
Тоже курила, покуда была молода.