***

АСТРАЛЬНОЕ СВЕЧЕНИЕ

В астральном вечернем свеченьи
Сквозь тельце муаровой тучки
Свершается акт золоченья
Лица восхитившейся внучки.

Тот свет неземной бестелесный
Хотелось потрогать руками,
Как редкий подарок небесный
Забывшейся маленькой даме.

      Казалось, застыли мгновенья.
Но время покоя не знает.
Волшебное это свеченье
До этой поры вспоминаю

В нестойкую память вписались
Мазки незабвенной картинки,
А внучке подарком достались
В лукавых очах золотинки.
***
Прилетевший ветер
Хлопотал всю ночь, -
С неба сырость серую
Прогоняя прочь.

Пелену снял с месяца,
Чтоб сиял красив,
И погуще звёздочек
В лужи натрусил.

Похвалила, выспавшись,
Ветерок заря:
«Молодец, управился.
Хлопотал не зря»

Стягивая заспанных
Лежебок с печей,
Показалось солнышко
В золоте лучей.
 
Ожило, воспряло всё,
Что скрывала ночь.
Только тени прячутся,
Убегают прочь.
         ***
,
ЛОТОВЫ СОСЁНКИ

В глубоком шоке от мороза
Стоит озябшая берёза.
Стоит, как Лотова жена,
Подростками окружена.

Сосёнки дружною семейкой
В подбитых инеем шубейках
Скатились с горки, чтоб понять,
Как можно – эдак то! – стоять?

Скатились, да и не вернулись, -
На мам глупышки оглянулись.
***
ЖИТЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ   
Ох, девчаты, чё скажу я, -
не поверите вы мне:
Ведь узнала я буржуя
в телевизорном кине.

Мы встречались за околком,
где теперь пеньки да  гарь.
Я – доярка-комсомолка,
он - партейный секретарь.

Как он клялся и божился -
с дулей девичьим слезам.…
А потом куда-то смылся.
Будто бес его слизал.

Ох, девчаты, как мне горько
вспоминать те сладки дни,-
Получается, мой Борька
с буржуином нас роднит.

Как мне быть теперь, не знаю.
Подсказали бы хоть вы, -
Ведь у Борьки кровь родная
для меня и для Москвы!

Чё же я скажу сыночку? -
Ведь до ужаса боюсь...-
Проклинала я ту ночку,
а теперь почти горжусь.
                ***

Сумрак вечерний печаль журавлиную
тихо пронёс над умолкшей долиною.
Вслед потянулся кудрявый дымок,
да оторваться от крыши не смог.

Так и душа моя тянется, тянется
за молодыми в зовущую даль.
Только рванётся, и тут же оглянется, -
станет чего-то ей жаль.

Может быть, дело всё в "дыме Отечества"?
Много их было и разных - дымов.
"Какого? Какого?" - душа моя мечется
в дыме из Белых и Жёлтых домов...
***
,Прошла ещё одна страда -
домой вернулись "господа"
из забытья, - даже туда,
где не бывали никогда.


Вернулся на круги своя
забывшийся словарик,
и я с тревогою жду дня,
когда вернётся "барин".

Тревожусь! - Уже крестит лоб
у выжившей иконы
покорный доле злой холоп,
гораздый бить поклоны.

...И будут новые витки,
и их спрессует время;
и станут дружно батраки
чесать, прозревши, темя...

****


Есть ли в жизни дружба без корысти?
Есть! И то доказано вполне:
Конь глядит с почтением на хлыстик,
Я бесплатно еду на коне.

А причём, вы спросите, тут хлыстик?
А притом, скажу вам, господа,
Что, когда мечтают о корысти,
Очень нужен хлыстик иногда.

Можно спорить: нужен ли, не нужен?
Только вряд ли нужен этот спор, -
Только так ведь государство «дружит»
С гражданином с очень давних пор.
***
,РУСЬ, склонись над водоёмом каждым
и вглядись в измученный свой лик, -
видишь как терзается  от жажды
больше хапнуть  новый большевик?

Ты ещё не вся в его кармане -
есть ещё ничейный кислород.
и, в ещё свободном, океане, - 
неприватизированный лёд.
А, если захочешь, то увидишь
как изводят на Руси народ.
             ***
,
 Красный самолёт
Было всё: и горы, и долины,
моря синь и комариный звон...
А теперь, в награду, что-ли? - длинный.
к тупику ведущий, перегон.

Мир суетный нам не досаждает.
Даже радость иногда пошлёт,
когда правнук, предку угождая,
на стене рисует самолёт.

Я то знаю, чем всё обернётся,
когда в этот красный самолёт
бабкин взгляд растерянно вопьётся.
Мы, конечно, с правнуком - на взлёт!

Что же до эмоций, то держусь я, -
увезут гостившего - часы,
и не раз вздохнёт тайком бабуся,
 проходя вдоль "взлётной полосы".

И приходит вывод сам собою:
Что б ты за свой век ни сотворил,
самое на свете дорогое, -
"самолёт", что правнук подарил.
***
         Не водевиль
                Всё хорошо, прекрасная маркиза,..
                                                                                  Из водевиля
Всё хорошо, пусть даже и не очень.
Всё хорошо, пусть даже не у нас.
Но это, - факт. Приятный, между прочим,
хоть и не рвётся в пляс рабочий класс.

"Всё хорошо!" - я слышу каждый вечер
от неунывной телеголовы. -
Сей аргумент державный безупречен.
Кто не согласен с ним, те не правы.

Всё хорошо: друзей у нас полмира
и все в любви признаться норовят.
И даже те, кто кормится сатирой,
лишь Волочкову ласково журят.

Всё хорошо: тучнеют олигархи,
Россия лечит в складчину детей;
Вручили Папе Римскому подарки
и стала власть российская святей.

Всё хорошо, и нечего в аптеках
стонать старушкам, роясь в кошельках,
а кто погряз в лукавых ипотеках,
пусть у подъездов спят на сундуках.

Всё хорошо, - у нас лихие танки,
атомоходы лучшие у нас,
да вот беда, - купив с получки тапки,
что-то не рвётся в пляс рабочий класс.

Скачу, куда хочу, на месте сидя,
в видавшем виды ветхом неглиже,
но на судьбу свою я не в обиде, -
кумир сказал, что счастлив я уже!
***

ШТРИХИ  ВРЕМЕНИ
    День с веком не сверяется, -
он просто повторяется:
плачем утренним младенца,
чаем обжигающим,
завереньем управленца
многообещающим;
мощным взрывом,
общим горем,
болтовнёй властителей;
беззакония раздольем
правоохранителей.

     День с веком не сверяется.
он просто повторяется.
Дню плевать что век  другой
подсобрал нулей. -
Виснет  радуга дугой
над бедой полей.



    День с веком не сверяется,
да вот теперь пришлось, -
ненужное внедряется,
будто в горло кость:

На работе спор и дома,
в шоке матери, отцы, -
в школе учат как кондомы
надевать на огурцы!

Оборзевшая Лолита,
выполняя спецзаказ,
изобилье целлюлита
выставляет напоказ.
,
    День веку удивляется, -
утратив тет-а-тет, 
спешно разгоняется
генералитет.

Где-то кто-то бесится,
воли пережрав.
Не успел повеситься -
довершит минздрав.

Люди кочевые
объявились вновь, -
девки "плечевые"
продают любовь.

Ваучеры, диллеры,
сауны да киллеры,
Ловкие мавроди -
всё в одном народе.

Лишь почившие в разборках,
спят смиренно на пригорках.


Разобравшись с Ильчём,
поостыли люди.
Доживает Горбачёв 
мерзкий век иудин

Кто-то Сталина порой,
нет-нет, да помянет, -
на кнуте держался строй,
обещая пряник.

Стало всё наоборот, -
полегчало дряни,
далеко не в каждый рот
попадает пряник.

   В вековой истории
пишутся мемории.

       Чутко держит новый строй
ушки на макушке,
разбросав по всей Руси
Банки-закидушки.


Не срослись мечты и - хлоп! -
Ты уже в ловушке.

Новый строй своё берёт,
ярок, злачен, страшен, -
ходко движется вперёд,
надвое окрашен.

Бизнес в тёмной стороне
скромненько тучнеет.
А на светлой стороне
стынет и беднеет.

Стала Русь, как мир вокруг,
не к добру слоистой.
Потучнел чиновник вдруг -
что-то в нём не чисто...
,
    Сбрось, Фемида, с глаз кушак,
зашоривший очи, -
Ты увидишь как грешат
в мире полномочий.

Возврати и "зуб за зуб"
и "око за око"
и не прячь воровский зуд
за давностью срока.

Так ли уж нужно УДО, -
задний ход закона? -
Оглашённое судом
свято, как икона.

О, святая жрица Права,
ты, как грешный мир, стара.
Ты одна  на зло управа,
но тебя лечить пора.

Образ жизни твой порочен,
а порой и странен:
Вор в законе, - твой платочек
в нагрудном кармане.

Виден всем - тебе не стыдно:
Вор при всём народе,
посчитав тебя фригидной,
ходит на свободе!

И коррупция-старушка
кружева не вяжет. - 
что ей вор шепнёт на ушко,
то тебе прикажет.

И исполнишь ты покорно
злой совет злодея,
о доходном зле бесспорном
всей душой радея.

    День с веком не сверяется, -
порою удивляется
и с катящей валом новью
как-то управляется.

Тут и мы, - его начинка,
смысл его и суть его,
напиваемся горчинкой,
исходящей от всего,

что не прошено, не званно,
властным шагом входит к тем,
кто, рассевшись по диванам,
ищет смыслы в духоте.

В доме газ. На плитке гречка
допревает с кетчупом;
пёс свернулся под крылечком,
кошке делать нечего.

День пройдёт - настанет вечер;
завтра рис заменит гречку;
Рис заменит манка;
манку - запеканка...

Без эмоций оборвётся
лист  календаря;
дрёмой розовой нальётся
за окном заря.

Наплевать, что где-то рвётся
к жуткой власти халифат, -
завтра, чтоб пожрать, проснётся
населенье "крайних хат".

День покорно всех приветит,
всем, чем сможет, наградит,
и, как прежде, не заметит,
чем мещанский дух чадит...
*** 
         ***
От незримого душевного увечья
Очень часто льются слёзы человечьи.
Высыхают и уносятся ветрами,
Чтоб осесть на травы росными утрами.
Не ступайте, люди, в воду дождевую
И росинок на кувшинках не касайтесь,
Но поймав ладонью капельку живую,
В прегрешениях содеянных раскайтесь.
В неспокойной нашей жизни разночинной,
С каждым днём ожесточаясь и грубея,
Осмотритесь: уж не вы ль тому причиной,
Что утрами травы голубеют?
***
,

 О, неохватный Вавилон,
Жующий, алчущий, рычащий,
                Себе на горе состоящий
Из хворых глупостью племен.
В себя же впившийся вампир,
Ударившийся в пляску Витта,
Слезами горькими омытый,
Прерви губительный свой пир.
Ты не насытишься собой,
Не обретешь при этом силы, –
Ты припадешь к стопам России,
Но с запоздалою мольбой.

О, неохватный Вавилон,
Жующий, алчущий, рычащий,
Что в самоедстве ты обрящешь,
Неся всему, что есть, урон?
Тебе дарован целый свет,
Но ты пленен самим собою.
Какой же смысл бросаться с боем
Туда, где будущего нет?
Себя убившего урода
Не воскрешают ни природа,
Ни смена тягостных времен.
Что ты от гибели обрящешь,
Себе на горе состоящий
Из хворых глупостью племен?

В себя же впившийся вампир,
Ударившийся в пляску Витта,
Перед тобой огромный мир,
Пути в который не открыты.
Найди же их и покажи
Тем, кто избрал себе ножи,
Как средство, чтобы проложить
Себе дорогу в невозвратность,
И поразись величиной
Своей непрочности земной.
Свет – не копейка, мир – не тир,
Всесильный разум не для пыток.
Слезами горькими омытый,
Прерви губительный свой пир.

Ты не насытишься собой,
Не обретешь при этом силы –
Всегда творящего разбой
Забвенье в Тартар уносило.
Себя бездумно истребив,
Устлав печальный путь гробами,
Ты тщетно будешь биться лбами
О здравом смысле воскорбев.
Когда с вершины зла ты снидешь,
Утратив алчность, и увидишь
Бездонный Тартар пред собой,
То, поумнев, но обессилев,
Ты припадешь к стопам России,
Но – с запоздавшею мольбой.
***


Творец живущий в этот миг,
Что по себе ты здесь оставишь,
Если румянишь серый лик,
Если натуру волчью славишь?

Когда твой рок велит: «Твори!»,
А век творит не то, что надо,
Открой всем душу и умри,
Чтоб не познало имя смрада.

Не удивляйся, если век
Гноит в тебе подарок божий, -
В России что ни век, - абрек;
Что ни талант, - чувак прохожий…
  *     *     *,

     Ордена…
Ордена…
Ордена…
Ими долго гордилась страна.
Но иные пришли времена
И… ко многим вернулась война.

Под покровом ночной темноты
Тянут мрази к наградам святым
Непомерную алчность свою.
И опять ветераны в бою.

Тут один жертвой пал…
Там  – другой… -
Мародёры ведут смертный бой
С теми, кто им страну защитил
От таких же свирепых горилл.

Ветеран…
Кто подумал о нём, -
Кто прикроет его артогнём?
Где, Генштаб, стратегический план
По бандитским позорным делам?

Всё слабее рука старика.
Ни гранаты в ней нет, ни штыка…
В День Победы над старым звучат
Словеса власть имущих внучат…
***
Мерцают лампады
на своде небесном, -
Чему-то, знать, рады,
Хоть в небе и тесно.
Быть может тому,
Что там где-то чертог,
В котором от грешников
Прячется Бог.


Мерцают лампады
На полках и в нишах, -
Пред образами
Коптят и коптят…
Возможно, мерцая,
Они что-то слышат
В стенаниях душ,
Что чего-то хотят.

Склонилась старушка.
Склонилась девица.
Шевелятся губы
На строгом лице.
Неведомо что
В их сознанье творится,
Узревших надежду
В небесном Отце.

А тот не выходит
На робкие мольбы. –
Выходит,
В густой бороде, господин,
Чем возмущался
Поль Анри Дитрих Гольбах
В жуткую пору
Суровых годин.


Где смерть, там и поп.
А не там ли и ворон?
Что общего в них?
К мертвечине любовь? –
Один ждёт добычи
В церковных затворах,
Другой мчит туда,
Где предвидится кровь.

Второй не скрывает
Конечной задачи:
Набить мертвечиной
Полнее кишки,
А первый – спокоен.
Ведь  бизнес удачен, -
Он отпускает
Усопшим грешки.

Уверен он в том,
Что канон не нарушил,
Не перешёл
Благонравия грань,
И «отпускает»
«прощеную» душу,
В карман опуская
Бездушную дань.
***

«Всё в воле Божьей»
«Даже волос не падёт с бороды правоверного,
не будь на то воли Аллаха» (Парафраз)

                Негоже.… О, люди! Негоже
Твердить с каждой шишкой «О, Боже!»,
Когда, беды все подытожив,
Виновником видим Его же…
***

Социальные последствия одной
       Божественной ошибки

Поверив в то, что в небе Кто-то есть,
Который может всё, когда захочет,
Один чудак, воздевши к небу очи,
Просил у Всемогущего поесть:
«Три дня во рту – ни маковой росинки!
Дрожь во всём теле, а в глазах туман», -
Всё это он промолвил без запинки,
И Бог решил, что клянчит наркоман.

«Ишь, маковой росинки захотел он…
А из крапивы веничка не хошь?
Выходит, что могуч ты только телом,
А духом – омерзительная вошь!
В поте лица добудь себе харчишки.
И руки есть, и ноги при тебе.
А у меня, откуда бы излишки? –
Сижу ведь не на газовой трубе».

Только чудак не слышал этой речи
И, не боясь Господнего суда,
Решил, что больше ставить в Храме свечи
Отныне он не станет никогда.

Что было дальше, то от нас сокрыто.
Где тот чудак, того не знаю я.
И, всё же, вот  реакция моя:
Господь ошибся, а попу – убыток!
***


         «НЕПРИЗНАННЫЙ ПОЭТ»

В России пишут все от  мала до велика.
Поэзия в России, - это душа страны.
А вот когда она срывается до крика,
То, видят времена, в том нет её вины.

«Непризнанный поэт», - это близнец запрета.
Такое выражение втемяшил всем урод, -
В России с давних пор оно эквивалентно
Словосочетанию «непризнанный народ».
                ***



Хорош Гаврош
Хорош и Буратино.
Павлик Морозов,
Иногда  хорош, -
Дело в цене:
Кому цена – полтина
Кому – пятак,
Кому и вовсе – грош.
Но те и эти
Делают погоду,
В которой дети
Зреют до народа.
   Во времена погоды нехорошей
В каждом роддоме
Слышен плач Гаврошей.
             ***


МОНОЛОГ СТАРОГО ПЕТУХА

Когда я был подброшен в инкубатор
К таким же бестолковым петушкам,
Всех петушиных дел администратор
Прибрал и мою душеньку к рукам.

Мы по звонку бежали на прогулку;
К поилкам устремлялись по звонку.
И этим же манером в зале гулком
Учились выводить «Ку-ка-ре-ку».

Пришла пора и гребни покраснели.
Серёжки стали в колер гребешкам.
Мы стройно «кукареку» зазвенели
На радость поохрипшим старикам.

Быть может, я свой век на осмеянье
Своим признаньем честным обреку,
Но после одного из Указаний
Мы стали петь одно только «…ре-ку!».

А если кто, забывшись, крикнет «Ку-ка…» -
Синели тут же наши гребешки, -
Ждала его заслуженная скука
На дальней птицеферме «Соловки».

Но время шло и что-то в нём менялось,
И подвело все птичники к поре,
Когда нам настоятельно вменялось
Выбрасывать враждебное «…ка-ре…».

Шептались ветераны по насестам
И лапки их тянулись к гребешку,
Когда в урочный час и повсеместно
Гудело разрешённое «Ку-ку!».

Зато теперь у нас права абреков. –
Нам объявили громко во дворе:
«Желающие могут кукарекать,
Не опасаясь, вплоть до «Ку-ка-ре!».
***
Очень мудро быть смирненьким –
Петь восходы зари…
В тихой гавани лирики
Развелись пескари.

Наделённые мудростью
Самой крайней из хат,
Замирают от грубости
Пулемётов, гранат…
А вода в тихой заводи
Неподвижна, светла.
Тень готовит им загодя
На восходе ветла.
Мелочь липнет к поверхности
Неподвижной воды…
Не замеченным в дерзости
Будет много еды.
              ***

Не нравятся властям поющие народы,
на знающие горя и беды.
Им ненавистны стали садоводы
и их цветущие, на радость всем, сады.
Не нравится, когда гурьбой детишки
в полдневный зной к зовущей их реке
с восторгом мчатся, - "это же излишки
для скудных средств в державном кошельке"

Властям по нраву все, кто в камуфляже
готов погибнуть иль сойти с ума
за каждого, кто только им прикажет
в прах и руины изводить дома.
А их жильцов - расстреливать и резать;
топить в крови, насиловать и жечь,
и... бесноваться сколько кому влезет,
чтоб и самим, найдя возмездье, лечь,
оскалив перед ликом смерти зубы
и выпучив от ужаса глаза,
которых не коснутся милой губы
и не омоет матери слеза.
И горсть земли на гроб не бросит кто-то
из тех, с кем в детстве лазал по садам... -
Суровый мрак подорванного ДОТа
не сохранит от жертвы ни следа.

А власть пребудет властью, как и должно:
Сверяя дни и ночи курс валют,
подсчитывает, сколько ещё можно
ей сжечь людей, чтоб ярче был салют...
***
,    ***
+   +   +
Отродясь порядок в моде! -
Солнце - Мира Государь,
когда вечером заходит,
то уносит свой фонарь.
Выпадают тут же росы,
а зимой живое - в лёд! -
Даже штаб единоросов
вспять его не завернёт.
Даже при капээсесе -
уж начто режим был строг -
уходить в чужие веси
запретить никто  не мог.
И Оно, Светило наше,
против партии греша,
помахав лучами Раше,
согревать спешило США.
Очевидную неверность,
зубы сжав, сносила власть,
хоть могла бы с неба свергнуть,
да рука не поднялась.-
Где-то что-то не срасталось.
Знать идея подвела... -
Власть с могуществом рассталась
и в историю ушла.
А рождённая изменой
пустозвона Горбача
кружит с рыночною пеной
вокруг праха Ильича.

Солнце ходит тем же небом.
Держит тот же вечный курс,
видя как свирепым НЭПом
перемалывают Русь.

Видит Солце при восходе
На земных светилах нимб.
А порядка нет в народе,
хоть поётся  тот же Гимн.
                  ***
             В.Балябин,
                                       М.Вишняков,
                                       Г.Донец,
                                       Н.Кузаков, 
                                       Е.Куренной... -  ушли.

Облучён я их взглядом не строгим, -
до сих пор ощущаю тепло...
Они были почти полубоги,
но и их время жизни текло.
И они,осветлённые славой,
покидали сей суетный свет,
в мортиролог входя многоглавый.
Я остался, а их уже нет.

Мортиролога скорбные главы...
Где, в какой будет строчка моя? -
Вечной Бабушки почерк корявый
впишет всё, ничего не тая.
Так что лгать здесь я смысла не вижу:
я скучаю по тем, кто ушли.
С каждым днём они ближе и ближе
в беспредельных пределах Земли...

Где-то там, что землянам не видно,
предусмотренно нам рандеву.
А пока мне, живущему, стыдно, -
их не стало, а я всё живу.      
Их не стало, а я всё живу...
***


МРАЧНАЯ ПАСТОРАЛЬ 2000-года

Буйные космы травы причесав,
Ветер уснул над заросшим просёлком.
Словно кукушка в забытых часах,
Зорьку вечернюю бьёт перепёлка.

Ласковый полог ночной тишины
Нежно окутал остатки деревни… -
Лет через пять всё здесь скроют деревья,
Не ощутив ни стыда, ни вины.

    Тихий развал не рождает эмоций
Ни у селян, ни у целой страны.
А в небесах перепишутся лоции
Для НЛО и бродяжки-луны.

Ориентирами станут заросшие
Трассы, заведшие нас в никуда,
Спины сутулые, редкие лошади,
В серой хламиде нужда.

Пав на деревню смертельной петелькой,
Душит нужда и сознанье, и плоть…
Где-то «уакают» Стёпка с Емелькой…
Если споются, храни нас, Господь.
***
,
Нет нужды догонять,
если враг убежал, -
он уже угрожать вам не может.
Ну, а если вам ствол
кто-то к горлу прижал, -
тут уже вам никто не поможет.
Тут уж нужно, не медля,
решать самому:
умирать или нет, - дело вкуса.
Можно ведь принести
неприятность врагу,
если только не праздновать труса.
      Кто-то на Сахалин
вас упорно зовёт.
Мол, богатая ныне путина.
Кто с мозгами в ладу,
тот, конечно, поймёт,
как не стать знаменитым кретином.
     Кто-то вам стопроцентный доход обещал,
что для прибыли очень неплохо.
Но ведь он вам при этом и не запрещал
становиться законченным лохом.
      Кто-то встречу назначил вам в тёмном углу.
Предложенью не следуйте тупо.
Ведь не трудно понять, если только не глуп:
Можно стать неопознанным трупом.
    Если эти советы вам жизнь сберегли
и вы ринулись тут же жениться,
знайте: много женатых ответ не нашли:
утопиться или удавиться?
     Сей вопрос вам придётся решать самому,
если в счастье семейном зашился.
Лично я, например, до сих пор не пойму,
почему ни на что не решился?
***
               


Ах какая погода!
Это ж чудо-погода!
Для нормальных людей
И простого народа…

     Для простого народа
И такая погода?!
Так ведь может вконец
Разориться  природа!

А потом будет что?
А потом будет как?
Ну, а если планету
Окутает мрак?  -

Это ж бедствие,
Это – к чертям все курорты!
И закроются сразу
все аэропорты!

      Да, похоже, настала такая пора
И придётся урезать народу погоду:
День в неделю или сразу два дня в полгода.
В Думе эта реформа пройдёт на ура

Ибо этот проект не содержит вражды.
У простого народа не вижу нужды
По курортам мотаться.
Им  надо трудиться,
Чтобы в провал нищеты не скатиться.

   И  покорится закону Природа.
Как-то  бы в Лондон такую погоду
Перевести, да вот, банков таких
Не учредили ещё знатоки.

Что ж, подождём,
Поживём под дождём,
Хоть и лукав альбионский туман, -
В нём затаился коварный обман.

А дома в России такая погода!
И для кого?
Для простого народа…
 Ему то такая погода  к чему бы?
             Вредно народу раскатывать губы.

В первую очередь вредно для нас, -
Новых калифов.
Не дай Бог – на час…
     ***
               


,
К ВОПРОСУ О СТАБИЛИАЦИИ

В потоке, близком к ламинарным,
Обломки скал и валуны,
Став гордо в позу «вертикально»,
Даже самим себе вредны.
А  кто поток тот созерцает,
Помнит о том, что есть и дно.
Он их гордыню порицает
И быть не может заодно.
Найдя в них множество пороков,
Их выдирает и  – взашей! -
За возмущение потока
И возбуждение ершей.
***
В городском саду скамейки
Вьюгой замело.
А ночной позёмки змейки
Довершили зло.
Ещё в полдень спинок рейки
Были навиду…
Вьюга спрятала скамейки
В городском саду.
Под  звенящей коркой наста,
Предаваясь  сну,
Эти узницы ненастья
Будут  ждать весну…
***
ЗИМА И СОЛНЦЕ
(Стихи с подвалом)

Вновь, не найдя
Своё счастье в работе,
Закончив свои в огороде дела,
Деревня,  в своих вековечных лохмотьях,
Снова в привычную спячку легла.

Так было всегда.
Такова её доля.
Под снегом земля ничего не родит,
И, переняв эту моду у поля,
Деревня, вздыхая, безропотно спит.

П о д в а л:

А Солнце, спасая
Весь мир от напастей,
Глянет сквозь тучи и катится прочь.
Арабы ведь тоже нуждаются в счастье.
Уж им то, не хочешь, а надо помочь.
Там в горе раздора калечатся дети,
Там нет,  усмиряющей страсти, зимы…
Да мало ли разных несчастных на свете,
Не знающих белой суровой тюрьмы…

Всего не объять. Но ведь надо и нужно!
А выбор у Солнца предельно суров.
И гонит Оно в направлении южном
Всё, что должно быть у спящих дворов.
***

 

                К р е ч е т
   В.В. Буланичеву,
собирателю и хранителю
творческого потенциала
Бийского региона.

Звездой зоиловой мечтая засветиться,
В орлы не выбившись, иная пустельга,
Не знает о совете баснописца:
«Суди, дружок, не выше сапога».
И каждому известно, что бывает
В литературе, и не иногда,
Когда такие пустельги сбивают,
Едва вспорхнувших, прямо у гнезда.
Но есть питомник добрый у трёх речек,
где, чуть вспорхнувших, ставят на крыло,
Где, сохранившись, краснокнижный кречет
От жёлторотых прогоняет зло.
          
 
***
Чудаки от рожденья добрые.
А те, кто себе на уме,
Нравом сравнимы с кобрами,
И шубы у них к зиме.

Чудаки из фантазий созданы.
Бегут впереди веков,
 Пути открывают звёздные
Для тех, кому жить легко.

Ничто им барханы зыбкие,
Полярные ропаки, -
Всё освятят улыбками,
С пеной у рта, чудаки.

Песня потока бурного
Для окрылённых – гимн,
А речи победнобравурные, -
Это уже другим:

К стульям и креслам прикрученным,
Умеющим взгляд ловить,
Неведомо кем обученным,
Бдя, чудаков гнобить.
***

В ЗАЩИТУ ДУШИ

Душа единожды даётся.
Лелей страдалицу, храня.
Вон, неуёмный Заболоцкий
Её до смерти загонял:

«Не позволяй душе лениться.
Чтоб воду в ступе не толочь.
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь».

     Иной поэт над строчкой бьётся,
А мысль бежит куда-то прочь
И стих толковый не даётся.
Вот и приходится толочь.

Хочешь покоя для души –
Отбрось перо и не пиши.
***
    «ПОСЕЙДОН»

Поставив на охрану дом,
Ушёл в засаду «Посейдон»
В пучине мрачной океанской,
Людьми снабжённый мощью адской,
В какую верится с трудом.


Хозяева больших глубин
Дивятся странному пришельцу
И слышат, с замираньем сердца,
Дыханье сонное турбин.


Но он не спит, - он чутко дремлет.
Всплыть не торопится, - он ждёт,
Когда на страждущую Землю
Её предсмертный час придёт.
Тогда своё он слово скажет.
Не просто скажет, - повелит!
И всех мечтателей накажет
За жадность правящих элит.
                ***

Всё короче в небо лестница, -
Слышно: ангелы поют.
Если рай ещё не грезится, -
Медициною добьют.

Никому не нужный в старости,
Станешь сам пути искать,
По которым боль усталости
Стала в душу проникать.

А, найдя, уснёшь – забудется,
Перебьётся лёгким сном.
В новых поисках заблудишься,
Как в глухом краю лесном.
А душе неймётся, - мается
От «зачем» да «почему»,
И прощать не собирается
Ничего и никому.

Кто когда прощал обманщиков?
Назовите имена!
Обманули ведь не мальчика, -
Облапошена страна!

Кто её из праха выволок
На измученных горбах?
Кто войны остатки выполол
С жёлтой пеной на губах?

Всё короче в небо лестница.
Тут же финиш. Он же – старт.
Суждено всем нам тут встретиться,
Кто душой уже устал.

В путь-дорогу «щедро» выделят
Власти толику рублей,
Крикнув, чтобы хамство видели:
«По дороге не пропей!»
             ***
         

 ПРОЛОНГИРОВАННЫЙ

Он секиру изобрёл и по свету рыщет.
И куда же он забрёл с этим топорищем?
Сам забрёл и нас завёл. А кому в угоду?
Объяснит любой осёл, - ТОЛЬКО НЕ НАРОДУ.

Где ни ступит, там война – он аскер банкиров.
Расхищается страна под его секирой.
Люди от телелапши разумом блудливы.
Ты же сядь и не шурши, старичок шкодливый.

Что – твой лепет?  Бред, ничто!
Но есть «лепет» многих,
Разминувшихся с мечтой
На лихой дороге.
Превратится лепет в рёв, - в жилах кровь пристынет.
Был же адский факт с царём, ставшего святыней.

       Он решил, что повезёт стать земной иконой,
Если крепей сто вобьёт в квершлаги Закона.

      У Истории столбцы не для всех лечебны, -
Пролонгации концы для иных плачевны.
***
ХОМО САПИЕНСУ
Если вокруг не видишь красоты
И не приемлет слух твой благозвучья,
Ты вправе мять и даже рвать цветы,
                И лес губить, оставив внукам сучья;
Стрелять во всё, что вздумает вспорхнуть,
Душить по норам всё, что в них таится, -
Тогда ты сможешь отдохнуть
И тишиною насладиться.

А если ты не любишь и воды,
Пруды сушить не надо торопиться.
Ибо ты скоро от такой беды
Захочешь утопиться.
***
,КРУГОВОРОТ БЕДЫ В ПРИРОДЕ

Не пытайтесь то спасать,
Что решила власть похерить, -
Власти «можно только верить»,
Чтобы локти не кусать.

Всё изветрится, сойдёт,
Что текущим днём наврали, -
Девяносто лет пройдёт,
Всё вернётся по спирали.

Через горе, через кровь,
Через сотни обречений
В дом родной вернётся «новь»
Похудевшей от мучений.
   ***

Я читывал немало «херувимов»,
Подобострастных строчек мастеров,
Копавших для себя неутомимо
Забвенья неминуемого ров.

Время послушно властным переменам
И «расторопным», с флюгером в душе,
Суёт под нос казённое клише
И тут же те державствуют надменно.

Увы рабам лукавого комфорта, -
Слабы умом, хоть многие умны, -
Под каблуком державного ботфорта
Видны размеры их величины.

А в целом муравейник человечий, -
Это среда падений и увечий,
Среда, где, чтоб возвыситься утёсом,
Нужно быть с очень небрезгливым носом.

И поэтому в утёсы не гожусь,
И богу Слову искренне молюсь.
И будь, что будет. – В нашем зыбком мире
Уже даны права «мочить в сортире».
***

Книга «крутых» произведений –
Первейший кандидат для премий.
Она для чтения легка
В связи с отсутствием клыка,
И авторский зубовный скрежет
У сибаритов слух не режет.
В ней тишь да гладь, да благодать, -
Как за такое не воздать?
Ни Зощенком и ни Эзопом
В ней и не пахло никогда.
Зато сиренью и укропом
Весьма насыщена вода.
***

    И В РИФМУ, И ВСЕРЬЁЗ

Рифма – престранная дева:
В поэзии став у руля,
К «хлебу» приставила «небо»,
А хлебу роднее земля.

И врут повсеместно поэты,
Что видит читатель любой:
Выйдя за рамки запретов,
С «кровью» рифмует «любовь».

Нельзя так, - нельзя врать, коллеги.
Есть же у жизни «Азы»:
«Пятнистый» рифмуется с «пегий»,
«Любовь» -  побратимка «слезы».

И нечего нам изощряться
Рифме в угоду, друзья.
Пора за реалии браться,
А врать, даже в рифму, низьзьзя!

Но если уж слишком приспичит -
Грядет большой  гонорар, -
Рифмуйте коробочку спичек
С тем, что зовётся «пожар».

А если к приезду начальства
Вас просят «черкнуть пару слов»,
То  проявите участье, -
Не огорчайте друзей.
         ***_
, ПУТЕВОДИТЕЛЬ

Хочешь найти себя в сегодняшней толпе?
Узнать, кто ты и для чего родился? -
ты вспомни песни, - все, какие пел,
пока в тебя век новый не вселился.

Сколько в тебе свободного нашёл
он места для себя с невидимою ношей?
Что принял ты с оценкой "Хорошо",
и что отнес к оценке не хорошей?


Определился? Ну, тогда живи
и радуйся тому, чему все рады.
Но только на слезах и на крови
не наживай "заслуженной" награды.
***

Моей жизни

Знаю, можно жить и в стае,
если жить, любя.
Только как себя заставить
полюбить Тебя?
Примиряюсь, соглашаюсь
с тем, что ты велишь.
Смалодушничаю - каюсь,
над собою издеваюсь. -
как себя простишь?
От того, что где-то гавкну,
мир и не чихнёт.
Наживёшь на сердце вавку -
кто тебя поймёт?
Разве только баламутом
люди назовут.
Баламуты-ж, почему-то,
сладко не живут.
Да и тихеньким - не слаще, -
что ни день - кутья.
Отложили в долгий ящик
качество житья.
Ну, а там, где его нету,
жизнь и не влечёт.
А когда сживут со свету, -
воздадут почёт.
Даже выделят для тризны
толику рублей...
Если-б это, да при жизни, -
было-б веселей.

Где-б несчастье не случилось,
в нём виновен я...
Плохо, Жизнь, у нас сложились
от-
       ноше-
           ния
Ты хозяйкой властной лезла
в личные дела
и любовь к Тебе исчезла.
А была. Была!
Не забыл я дней восторга,
был любви дурман.
В атмосфере душной торга
не царил обман.
Мир доверчив был и светел.
Но пришлось взрослеть,
ведь при новом этом свете
можно охренеть.
День иной приходит ярко, -
свет аж гнёт окно,
но назвать его подарком
за-
      трудни-
                   тельно.
Он несёт такие вести,
столько разных бед...
А попы младенцев крестят
и внушают бред.
Мол, дадут тебе по роже, -
не ищи, где лом. -
Христиане карой божьей
борятся со злом.
Получил? - Уймись, принишкни,
с миром помирай.
За свои земные шишки
обретёшь ты рай.
Не ярись, пекись о хлебе
для любимых чад.
А обидчику на небе
уготован ад.
Вот где он поймёт, негодник,
то, что не был прав. -
Неизбежный суд господний
не таких карал!,

- Всё?
            - Да, всё. На этом - баста!
- Ну, а как же мир земной?
- За проделки педерастов
он накажется войной.

Жалко будет ослеплённых
жаждой властвовать, иметь,
но в пространстве опалённом
будет некого жалеть...
         ***