Луна уснула в листьях абрикоса,
Как барышня, раскинувшись, лежит.
Ее виденья, щуря хитро, косо
Глаз вещий, черный ворон сторожит.
Внимает ветру пристальное ухо,
Носящему и свист, и шорох трав...
Вдруг! - Ууу!-
... таинственно и глухо
Раздался всхлип и дрогнул, перестав.
Что это, леший старое ворошит?
Или любовника ревнивый муж настиг?
Или несчастного какого горе гложет,
И чья-то жизнь скончалась в этот миг?
Весь лес застыл от ужаса в мгновенье:
Седая мать, тоскуя и скуля,
Волчица, скорости и страха воплощенье,
Толкает носом мертвое дитя.
Какой охотник, в радости добычи,
Беззлобной своей пули не сдержал?..
Беспомощно и горько мордой тычет
И хочет, чтоб волчонок ее встал...
И гневный сторож, черной скорби полный,
Послал убийце непрощенья крик.
И слабо омывают ветра волны
Луны печальный и безмолвный лик.