Подушка жгла, а липкость одеял,
удушлива в пустынности кровати.
Накатывало-дверь приоткрывал,
и позвонив, почти забытой б***и,
пил горького абсента малахит...
запутываясь в тысяче мгновений,
и кофе, непременный реквизит,
написанных тебе стихотворений.
А вечная насыщенность недель,
окончилась пустыми выходными,
где падали в помятую постель,
и не с тобой, а с пьяными другими.
Как вспоминая лучшую из ссук,
тебя лапуль... не нужно улыбаться,
искал в глазах у разовых подруг,
любую предпосылку попрощаться.