Верблюд не знает, что он горбат,
В отличие от свиньи.
Она двугорбый узрев закат,
Плюёт в него, - извини.
Верблюду кажется, что свинья,
Чистейшее из существ —
Всего лишь лунная полынья,
Которая его съест.
Что снег исчез и пришёл песок,
Холодное море сна.
Прострелен солнцем его висок,
Верблюжьего полотна.
Шатёр раскинули руки дня,
Ярангу его души.
Верблюду кажется, что ни дня
Без шерсти и анаши
Ему уже не прожить в степи,
В которой поёт свинья:
— Бог был горбат, - говорил: — Терпи,
Поскольку ты — полынья.
Оттают скоро твои горбы,
Песок опадёт степей.
На белых спинах несут гробы
Багульник, ковыль, репей.
Совсем недолго осталось ждать,
Рассвет навострил стилет.
Волнует ветер слепой тетрадь,
В которой верблюда нет.
Свинья растаяла поутру,
Кабан расплескал следы.
— Я весь, наверное, не умру
В осколках седой воды.
Среди горбов пробежит река,
Ужалит змеёй весны.
Растают лунные облака
Под тенью хромой сосны.