Ты сушила фиалки в третьем томе Шекспира
на странице, где умер герой.
За окном запотевшим было мрачно и сыро,
я пролистывал томик шестой.
Тяжелел спелый колос на ладони июля.
Вился локон пшеничных волос
у тебя на предплечье.
Мой крюшон караулил
целый рой надоедливых ос.
А фиалки смотрелись на бумаге иначе,
словно знали, что выгорел срок
им лежать лепестками на цепи Фибоначчи.
Ты букеты готовила впрок.
И вечерней остудой пробирало с балкона,
свет фонарный, как саван белел.
В третьем томе лежали твои Дездемоны,
и шестой был уже не у дел.