* * *
В привычной пестроте литературной,
Живущей жизнью бурной и бравурной,
Процент убогих горестно высок.
По виршам видно, кто чего достоин:
Кто пустозвон, а кто аника-воин,
Кто просто бездарь с головы до ног.
Но как бы прочим было ни обидно,
Устойчивость системы их завидна,
Поскольку все они живут ордой,
Между собою бартер соблюдая
Похвал и козней, – и родная стая
Важнее им поэзии любой.
Жужжащий рой их вечно растревожен.
Чужак мгновенно будет уничтожен
Или, по крайней мере, выгнан вон
Под вопли, мол, не надо нам литфаков,
А также смыслов, падежей и знаков!
Себе мы сами право и закон!
Тусуется меж них и некий критик,
Что нахватался умных слов и гитик,
И хоть нужды особенной в нём нет,
Он с веткой лавра, в тоге философской
Поёт, кто здесь почти что Маяковский,
Кто полу-Блок, а кто немножко Фет!
Прибегнув к историческим основам,
Сошлётся на Есенина с Рубцовым:
– Ну где найдёшь ещё таких крутых?!
Их славою не зря же увенчали,
А ведь они литфаков не кончали
И тоже ошибались в запятых.
Конечно, стая эта примитивна,
Зато она настолько продуктивна,
Что хоть грузи творения в мешок!
К поминкам, к именинам, для подружки
Привычно, как яйцо из-под несушки,
Герои наши выкатят стишок.
Ну а венец их творческого роста –
Изданье книжек экземпляров по́ сто,
И чтоб портрет, и твёрдый переплёт,
И бандеролькой в сереньком пакете:
«Поэту Васе от поэта Пети!»,
И ждать, что Вася тоже им пришлёт!
Поймём же их: хоть мелкая – но слава
И сладкое обманчивое право
В мечтах побыть с великими на «ты»!
А после с пира побредут несыто
Туда, где ждёт разбитое корыто,
И вспомнится строка, что позабыта:
«Служенье муз не терпит суеты...»
_______________________________