Мы укрылись в моей квартире со стеклянными стенами, как и все помещения на этих этажах. Нас было трое – я, Мортон с длинными белыми волосами и Финн, небольшого роста в очках. Нас искали по всему зданию, была объявлена тревога, и вот-вот должны были явиться полицейские, в прозрачную дверь постучали. По ту сторону уже стоял отряд, и господин Канцлер тоже был с ними, они светили фонарями сквозь занавески и кричали что-то в громкоговорители, в руках у них были парализующие пистолеты. Потом они разбили дверь, и я услышал, что они кричали:
– Джозеф Мортон, третий граф Тоу, вы обвиняетесь в нарушении времени и незаконных энергетических экспериментах!
Мортон, все это время пытавшийся забиться в угол, вдруг резко встал, и вокруг него разлетелась красная волна энергии, которая опрокинула полицейских назад, а оставшиеся стеклянные стены с диким звоном разлетелись на кусочки. Его будто подняло немного от пола, волосы метались в водовороте воздуха из вентиляции нижних уровней, а на руках уже плясали шаровые молнии. Квартира наполнилась выстрелами пистолетов и треском летящих разрядов.
– Я так долго не хотел становиться старым, мне всего лишь четыреста десять.
Это был уже не совсем Мортон, его лицо покрылось морщинами и стало лицом глубокого старика. Я укрылся за креслом, но меня оттуда буквально вытащил за руку Финн.
– Бежим отсюда!
Ноги сами понесли меня через разбитые стены, чуть справа от меня бежал Финн, а мимо нас летели осколки. Что-то грохнуло, его шаги сбились, я оглянулся. Финн даже не кричал, ему было уже нечем кричать, его накрыло разрывом молнии.
Впереди глаза зацепились за небольшой восточный магазинчик, из которого махал рукой продавец, дядя Кан. Я вбежал в двери магазина, там уже стояла его небольшая повозка, которую он доделывал по вечерам. По бокам повозки курились благовония, а сверху было два винта, как у коптера. Он уже прогревал двигатель, и стоило мне только нырнуть в повозку, шум выстрелов и бьющегося стекла стих, а из окошек прорвался морозный воздух, принесший внутрь несколько снежинок.
Я выглянул наружу. Мы летели над заснеженным городом, в котором не было ни намека на те стеклянные лабиринты, в которых я жил. Здесь господствовал камень, и все здания были массивные и приземистые. Дядя Кан направил повозку к возвышающейся над городом башне, и через пару минут мы коснулись ее крыши.
– Это странная история, ты можешь мне не верить, – произнес он, – но я уже давно так путешествую. И что-то мне подсказало, что тебя срочно нужно оттуда вытаскивать.
В его голосе сквозил смех, его происходящее явно забавляло.
– Вот мы и на Башне. Теперь тебе нужно подойти к центральному шпилю, он должен тебя принять.
Потоки воздуха от винтов повозки немного разогнали снег, я присмотрелся и с удивлением обнаружил под ногами…
– Да, здесь время все еще отмеряют по тени от Солнца, – сказал дядя Кан, – И раз уж ты здесь, чтобы уничтожить часы, то тебе следует хотя бы прикоснуться к ним.
К шпилю я шел уже по снегу. Он оказался зеркальным, и я слегка коснулся его рукой. Сзади снова зашелестели винты повозки, и сквозь этот звук я услышал голос Кана:
– Назови свое имя.
– Элло, – едва произнес я.
– Нет, не прозвище. Полное имя.
– Эдвин Ллойд Артур Ридберг.
В темном небе над башней возникла вспышка, во все стороны разлетелись молнии, которые, впрочем, довольно быстро угасли, но в их отсветах я успел заметить падающее тело. Дядю Кана окончательно разобрало на смех.
– Вот дурак. Сколько он там, четыреста лет прожил?
– Четыреста десять, – машинально поправил я.
– Все равно дурак. Тут ведь вход метрах в ста над землей. Да и я тоже хорош, не закрыл за собою портал, он и увидал скорее всего. Ладно, я поехал обратно, мне не стоит тут долго задерживаться.
Меня обдало порывом ветра и облачком снега, когда его повозка поднялась обратно в воздух, и я поплелся обратно к шпилю, краем глаза заметив в отражении на его поверхности, что мои волосы стали белыми.
9 ноября 2020.