Мой друг с дворянской родословной,
С рожденья редкий экстраверт,
Любил красоток на десерт
И соблазнял их хладнокровно.
Он был нехилого замеса -
Певец Свободы и повеса,
Умён, блестяще образован,
Капризной лирой избалован -
Писал изящно и легко,
Как до него не смел никто:
Стихи, поэмы, эпиграммы.
По нём с ума сходили дамы,
И перед тем, как штурмом взять,
Любую мог он обаять.
Неистощим был, как фонтан,
И дерзкий, словно Дон Жуан.
Мужья красоткам надоели -
Они скучны, дурны в постели,
Обрюзгли, скисли, растолстели
И дурно пахнут в самом деле.
И лишь умеют, что скрывать,
На бедных жёнах зло срывать.
Другое дело – наш поэт.
Таких, как он, давно уж нет.
И хоть на вид слегка безумен,
Зато чертовски остроумен.
Он весь искрился, словно ток,
И был хорош с кудрей до ног.
Ходили сплетни, будто он
В красотку редкую влюблён.
И не беда, что ростом мал -
Он на условности плевал!
Не беден был и не богач,
Зато характером горяч.
В вопросах чести щепетилен
И с ранних лет любвеобилен.
Презрев мораль и высший свет,
Вёл счёт блистательных побед.
Горячей кровью он гордился -
Труба зовёт, глаза горят,
И падали красотки в ряд,
Пока приятель не женился.
И всё ж амурный список свой,
Раскрыл он зря перед толпой.
Он был эстетом, модным франтом
И прирождённым дуэлянтом.
Любого мог призвать к барьеру,
И в том не раз терял он меру.
Однажды, на родство не глядя,
К барьеру вызвал даже дядю.
Но всё уладила родня
Уже к концу другого дня.
Ведь стоит помнить, что при этом
Дуэли были под запретом.
Ссылали дуэлянтов с глаз
Без промедленья на Кавказ.
И секундантов заодно -
Другого было не дано.
А кто не понял, тот поймёт -
Ждал дуэлянтов эшафот.
Промчалась юность, друг женился,
Детей родил, остепенился,
Мечты уже почти сбылись,
Но тут клеветники нашлись.
Один француз и щёголь праздный
Вдруг стал вести себя развязно
С его возлюбленной женой
И шашни строить за спиной.
Он ей оказывал вниманье,
Был вхожим в дом и осквернял
Поэта чудный идеал,
Ему как будто в назиданье.
Жена вела себя достойно -
Дала поклоннику понять
Без суеты, весьма спокойно,
Что лучше время не терять.
Тогда француз стал письма слать
И мужа низко оскорблять:
«Мой нежный Ангел, я влюблён
И красотой твоей пленён.
Но кто твой муж? Чем занят он?
Как он бездарен и смешон!
И ростом крайне маловат.
Мне странно, что он не рогат.
Зачем он пишет эпиграммы?
В них остроумия ни грамма.
Как он уродлив, боже мой,
Не разделяю выбор твой!»
Жена едва письмо прочла,
Порвать его не предпочла.
Куда-то делось то письмо,
Но муж наткнулся на него.
Весь текст внимательно прочёл,
Ошибок парочку нашёл.
От гнева лавой закипел
И чуть сдержать себя сумел.
Ах вот как он представлен в свете?
Молва несётся о поэте,
Что остроумия в нём нет
И пишет он лукавый бред?
Что он уродлив, кратконог
И что его обидел Бог?
Что перед всеми виноват
Лишь тем, что горд и не рогат?
Ну что ж, пора себя представить
И точки все над i расставить.
Поскольку для поэта честь
Важней всего, что только есть.
Финал истории мы знаем –
Его легко предугадать.
Мой друг во всём неподражаем –
Умел не только сочинять.
Почти от самого рожденья
Имел он честь и убежденья,
Хотя накладно их иметь,
За них готов был умереть.
Стрелялся вопреки запретам,
От пули пал на белый снег
Мне близкий духом человек,
И дал пример другим поэтам,
Как должен каждый, что там врать,
Поэт в России умирать.
16.10.15. А.Г.