Вот и середина ноября. Полувековая берёза у дома напротив моего окна совершенно облетела – ни единого листочка не осталось. А ведь недавно она шелестела зелёными локонами, игриво разлетающимися на ветру. А потом красовалась, горделиво подбоченясь – в золотом убранстве. В октябре напоследок нещадно залистопадило, и всё золото с берёзки вмиг облетело. И теперь вот стоит она, вскинувшись прямыми чёрными ветвями, словно огромными вениками, к серо-синеватому небу, как бы прося его о помощи и защите.
А на нижней, горизонтальной слегка припорошенной изморозью толстой ветви, как на постаменте, примостились две вороны. Большие, можно сказать - огромные, с контрастным оперением. Головы, шеи, крылья и хвосты у них – чёрные, а тело – белое. Вернее, сероватое, видимо от городской грязи.
Эти две здоровенные серые вороны издавна обитают здесь, между двумя скромными пятиэтажками. Так сказать, местные жители, старожилы.
А неподалёку, чуть повыше, на металлическом ограждении единственного незастеклённого балкона пятиэтажки разместился целый отряд голубей. Голуби каждый день сюда слетаются. Облюбовали это место за что-то… А может хозяин квартиры их подкармливает? Вот они всей гурьбой и облепили его балкон с раннего утра. А кто не поместился на ограждении, те на соседних подоконниках расселись. Чего-то ждут… И даже близость огромных ворон голубей не пугает. Ну никакого внимания на тех двух разговорчивых кумушек не обращают.
А меж тем вороны почистили перья и ведут неспешную беседу. Судачат о том, о сём. Одна, которая поменьше в объёмах и не столь увесиста, заговорщицки спрашивает старшую:
- Кар, кар… К-хх, скажи-кар-р-р мне, сударушка: а отчего это голуби новую моду взяли - совсем перестали боятся нас, ворон?
Старшая, размером с большую кошку, лениво повернула голову в сторону голубей.
- Гм… И то верно, совсем уже не боятся. Не то что в ранешнее время. Тогда-то они нас побаивались. Остерегались. А теперь вишь ты, что творят. Расселись в ряд, греются, а на нас ноль внимания. Никакого уважения не стало.
Младшая покивала ей. Подумала. И опять за своё:
- Так, а может, сударыня, они нас и за ворон вовсе не считают? Брюхо у нас серое, не такое как у всех. Да что говорить, даже свои, чёрные вороны, и то на нас косо поглядывают, словно мы им чего задолжали…
Старшая тоже призадумалась. Почесала вороным крылом лоб и вымолвила:
- Эх-хе-хех, кумушка… И опять ты не в бровь, а в глаз попала. Кто же тепереча ворон считает? Это ноне неприлично. Так-то вот! Токмо мы сами и считаемся таковыми. А чёрные наши сестрицы нас с тобой за версту стороной обходят. Боятся, что ль? А чего бояться нас? Что мы им сделаем? Да ничего… А вот людям боятся нас следует. Мы ведь с тобой столько всего про их делишки ведаем. За эти годы, что от дома к дому изо дня в день летаю, сколько всякого разного про них подсмотрела да выведала – самой тошно становится, как подумаю… Не так ли сударушка?
- Так, так. Ведь недаром у людей поговорка есть – много будешь знать, скоро состаришься…
- Да уж, лучше бы и не знать ничего. Ох, уж эти люди… А ещё про нас с осуждением говорят, что мы отбросами питаемся… А самим и не то можно! Ведь друг друга едят – не в прямом смысле конечно.
- Кар-р-р, поняла, поняла, соседушка, о чём ты. Поедом людей едят – осуждают, злословят, клевещут… Кушают - одним словом. А потом, когда зло против них оборачивается, на нас наговаривают: мол, вороны им накаркали…
- А чего уж такого мы накаркали? И чего тут каркать-то? Разве что иногда сороке-белобоке по секрету парой слов обмолвишься – ну пожалуешься на какого человека. Просто так, чтобы душеньку отвести. А та болтунья уж и рада стараться – по всему белому свету сразу разнесёт… И опять ворона у них во всём виновата.
Вороны приумолкли на некоторое время. Но ненадолго. Старшая перепрыгнула на другую ветку и вновь закаркала.
- Кар-р-р… А вот, скажи на милость, чем это мы с тобой чёрным воронам не угодили? Видишь ли, наше серое брюхо дюже их смущает… Да, они просто иззавидовались. Где им такое же взять? Да ведь не где, не где… Вот и мстят – серая ворона, серая ворона… А какая же ты серая? Или я? Только брюхо у нас и серое, да и то было когда-то бело, да испачкалось. А остальное-то всё – чёрное. Ишь ведь намекают, что мы не такие, как все. А по сути осуждают за то, что, по их мнению, мы грешим по-другому, а не так, как они…
- Скорее всего, так и есть, соседушка. Осуждать ближнего все горазды. А вот пожалеть - так никого рядом нет…
- А ты, кумушка, вот ещё что мне подскажи - при чём здесь серый цвет? Ведь на вкус и цвет, как известно, товарищей нет. Да и внешний вид часто бывает обманчив. Бывает под красивой оболочкой прячутся зло и пороки, а под неприглядной внешне – трепещет доброе, честное и справедливое сердце…
- Эко, ты хватила, сударушка! Мы с тобой хоть и за правду и справедливость держимся, но ведь не без греха и сами…
Старшая почесала затылок и смущенно каркнула:
- Оно, конечно так. Прости, соседушка… Что-то меня занесло нынче. Люблю я речи толкать. А как понесёт, так не могу остановится. Так что ты, милая, одёргивай меня вовремя…
В это время с шумом распахнулось кухонное окно на втором этаже пятиэтажки. Испуганные вороны, оборвав разговор на полуслове, сорвались с ветки и взмыли в воздух.
- Кар-р-р… Кар-р-р… - громко разносилось по окрестности.
Что именно повлияло на двух серых ворон: то ли утренний морозец ударил им в буйну голову, то ли магнитная буря подействовала? Доподлинно сие неизвестно. Но только покружив в растерянности над крышами, вороны потеряли ориентацию и впервые за многие годы вылетели с территории родного двора. Наконец-то они заметили целую стаю своих сородичей. И присев неподалёку на ветку, сёстры-вороны несказанно удивились: соседская стая – сплошь серые вороны, точно таких же как они. И только лишь одна полностью чёрная ворона похаживала опасливо в сторонке от стаи. А все остальные серые подозрительно и строго посматривали на неё – ишь ты задавака какая, вырядилась вся в чёрном… А почему так? Нехорошо это. Надо бы ей, как и им, иметь серое брюхо… Чтоб не выделяться.
Наши соседки-вороны изумлённо переглянулись.
- Что случилось, кумушка? Мир перевернулся вверх тормашками?
- Не-е-е, соседушка… Это мы с тобой с перепуга в чужой двор залетели… Здесь все серые. Во как!
- Однако! А полетели-ка мы с тобой обратно. Хоть в нашем дворе нам с тобой и одиноко среди чёрных ворон, но мы можем оставаться там сами собой. И не важно, кто что про нас скажет. А здесь и потереть себя, не ровён час, можем…
- Ты как всегда права, кумушка! Летим скорее домой…
А на родном дворе было тихо и спокойно. Местные чёрные вороны после плотного завтрака отдыхали на верхушках берёз. Стая сизарей, как всегда, теснилась на излюбленном ими балконе. Голуби сидели смирно, прижимаясь друг к другу, и сверху любуясь чистым белым снежком, изрядно припорошившим этой ночью жухлую траву газона. И было здесь скромным сизарям тепло и хорошо.
Серые вороны с облегчением вздохнули и радостно помахали крыльями голубям, как старым добрым друзьям. Они, чай - не чужие, а свои, близкие…