Другу, утонувшему в реке, спасая собаку.
По лесенке кряхтит наверх звонарь.
Легла тузом пиковым в душу карта.
И замер черной датой календарь
Весенним хмурым днем второго марта.
Но мир вокруг не сделался иным.
И небо не случилось под ногами,
А просто друг ушел красивым, молодым
До срока на свидание с Богами.
Комок у горла. Плакать не могу.
Бреду не понимающе по краю,
Безвольным наркоманом на иглу
Я падаю во тьме и вспоминаю...
Красавец. Офицер. И балагур.
Родился он не в правильное время.
Ему бы на коня — да ход в аллюр,
А там дуэль, вино и снова стремя.
Он всех любил и, кстати, был любим,
Умел чертовски весело смеяться,
И не был он, конечно же, святым —
Святые не способны пить и драться.
И вот ушел... без стука каблуков.
Судить о том — едва ли кто-то вправе,
Его порывом двигала любовь
Ко всякой Богом вылепленной твари.
И глупо кровь родную утешать,
Повязан мир незримой черной нитью.
Давай-ка, брат, нальем и не спеша
Помянем мужика.
Помянем Витю.