(На Ваганьковском...)
Я снова здесь, как верующий в храме,
Как блудный сын у отчего крыльца:
Я у того, кто в жизни, а не в драме
Остался прям и честен до конца.
Не врал, не притворялся, не крутил,
Так и ушел – распахнуто, с размаху,
Чекой рванув аорту на груди,
Отдав нам душу, как последнюю рубаху.
Но слишком рано Ваш ударил час,
И вещая гитара замолчала!..
А мне с тех пор так не хватает Вас,
Как корня, как основы, как начала.
Страшны законы смерти и странны.
Вот вы своей, что сами предсказали,
Заставили людей всея страны
В наш мир вглядеться Вашими глазами.
И, обрастая новыми людьми,
День ото дня – светло, необратимо –
Приходит к Вам весь этот сложный мир,
Которым овладели Вы, Владимир.
И здесь, жестоким горем подавясь,
Мир требует: «Во истину воскресни!»,
А мне так остро не хватает Вас,
Как разума, как совести и чести.
Плывет над Русью вольный звон гитар,
Как колокольный благовест во славу Вашу,
И лишь одну сковала немота,
Июльским вскриком струны оборвавши.
Но снятся ей в безмолвной той ночи
На чутком грифе сильные ладони …
Ваш образ нынче вознесен на щит,
Воспет и издан, и отелевизионен.
Вы – мученик, восшедший в сан святых!
Но лик Ваш на иконах неуместен!
Вас не хватает, как живой мечты,
Открытых окон и открытых песен.
Вас не разбудит солнце по утрам,
Вам не услышать птичьей перебранки,
Без Вас, как будто Питер без Петра,
Осиротел театр на Таганке.
Там Гамлет – забияка и ворчун –
«Быть? Иль не быть?» - не вопрошает боле,
Бунтарь Хлопуша рвется к Пугачу
Без хрипоты, без муки и без боли.
Смерть подстрелила Вас, как птицу влёт –
Не на земле, не в небе – где-то между !..
А мне, как счастья, Вас не достаёт,
Как веры, как любви и как надежды.
Коней Вы гнали, душу горяча,
На нерве, на надрыве, на пределе!
По краю, по-над пропастью промчав,
Не сорвались в нее, а ввысь взлетели.
И пошатнулись в храмах образа,
И, как впервые, Вас Господь заметил,
И Вы ушли от нас к своим друзьям,
И Вас, как их, признали после смерти.
Но не любую душу смертный час
Заплатами златыми залатает!!!
Не только мне
так
не хватает
Вас:
нам всем Вас,
точно правды,
не хватает.
25 июля 1987 года.