По всей стране ползут упорно слухи,
Что кто-то там кому-то там сказал,
Что все, что можно, «завязал» Андрюха,
И что нельзя, - он тоже завязал…
Я возмутился: «Это же чернуха!»
Но в сауне заверил Салават,
Что бросил женщин навсегда Андрюха,
А также петь, курить и выпивать!..
Ну, петь–то ладно! – Тоже мне причина
Расстраиваться! – Не взгрустну ни дня!
Ведь он поет Митяева, скотина,
И совершенно не поет меня!
А в остальном?.. – Вот тут покоя нету,
Сомненья и в душе, и в голове!
Представьте Вы: Андрон – без сигареты! –
Да это ж – точно Брежнев без бровей!
А без стакана?! – Застрелиться впору!
Ну, как представлю, - так душа болит!
А на фига тащить такого в гору?
В горах непьющий – это ж инвалид!
Непьющим в гору можно лишь на танке!
Непьющим горы – хуже, чем тюрьма!
Ведь только ненормальный потрезвянке
Полезет на Аибгу задарма!
А коль к спиртному интерес уменьшен,
И алкоголь души не бередит,
Тогда вполне понятно, что на женщин
Андрюха совершенно не глядит.
Не выпивши, Андрюха чахнет к ночи,
И плачет втихаря порой ночной…
Ведь он, как выпьет, то никак не кончит,
А как не выпьет, - вовсе не начнет!..
И я уже поверил этим слухам! –
(Да, убеждать умеет Салават!)…
И вдруг открылась дверь, вошел Андрюха,
А с ним – такая классная «старуха»!
Достал бычок эLэМа из-за уха,
Запел чего-то, доброе для слуха
Мое! А не Митяева, - везуха!
Достал «пузырь» (понятно,- «бормотуха»),
Дыхнул в стакан и буркнул:
«Наливай…»
Август 1999