Не вернется в мой дом больше память и на воду не спустит галер,
В моих мыслях настал месяц засух, мы не встретимся в памяти впредь.
Жизнь не ждет, не щадит нас, не лечит, не прощает, не верит, не лжет
Мы друг друга так часто калечим, что калеками полон наш род.
Мы сгибаем друг друга упреком, растворяя в сосуде свой яд,
Пригубив… отравляем истоки, без которых нет сути и прав.
Мы пускаем бездушно лжеправду и словами меняем пути,
Истребляя в других веру в нас же, убивая без пули в виски.
Мы калечим и души, и судьбы, и от следствия нам не уйти,
Обнажая все чаще оружие, словно войны в своей же тени.
Не заштопать былые ранения, их и временем нам не зашить,
И на крыльях, что все в поражениях, оттолкнувшись от дна не взлетим.
И однажды быть может ослепнут наши страхи и станут немы,
Потеряют соблазны моменты, в коих дух оскверняют путы.
И наш страх, как бастард от прощаний, от сгоревших до пепла имен,
В тугой узел связав все однажды, не восстанет напротив икон.
Ведь на линии вражеской битвы погибают цветные цветы,
Что растит каждый в собственной жизни, орошая слезами молитв.
Они с запахом ладана, воска они с запахом неба в дожди,
Но слагают свои изголовья вновь к подножью холодной войны.
Но мы трепетно держим ладони, закрывая от снега и бурь,
Искалечены, но не безродны наши души… и в этом их суть.
И однажды безудержной птицей, вновь свободной, на крыльях огня,
Вырвав жало суетной жизни, не оставим ни шанса лжецам.