Начитавшись на ночь Грина
Спит и видит Валентина
Входит в бухту бригантина -
Паруса, как кровь.
Это значит, что за морем,
Боль в себе не переспорив,
Кто-то застрелился с горя,
Потеряв Любовь.
На корме овалом лужи
Льда хрусталь. Печатью стужи,
Я навек тобой простужен
И с полудня пьян.
Ветра дикие напевы -
Так поёт военнопленный
Песни снежной королевы
В ледяной буран.
Так поёт навек пропащий
В эпицентре тёмной чащи
На могиле псевдо-счастья
Аленький цветок,
Но опять по просьбе Грина
Входит в бухту бригантина...
Часом раньше Валентина
Выстрелом в висок
Или, может, шагом с крыши,
Улететь пытаясь выше,
От людей, что сердцем – мыши,
Выполнит цимцум,
Я стою, открыт для боли,
Мимо старые ассоли,
Как по склизкой сетке моли,
К берегу ползут
Я, обнявшись с пьяным Грином,
Жёлуди бросаю свиньям
Валентина, Валентина
Светел тот, кто смел!
Жизнь, как есть, по небу слалом,
Дождь – портвейном, а гитарой -
Звон презренного металла
И земли надел.
Всем по росту и по шири
Вальсом - раз-два-три-четыре
Как же вам жилось без крыльев?
Как былось без них?
Обделил? Не дал вам заем -
Бог? А мы… Мы улетаем
Королева, шут и заяц -
Троица святых
Я и Валя-Валентина,
Взяв с собою томик Грина,
На прекрасной бригантине
Улетаем вдаль,
В синей дымке белой стаей
Улетаем, улетаем,
Вместе с нами в сердце тает
Глупая печаль.