Посвящается ясновидящему переживанию
картины "Товия и Ангел."
Ушедших дней бегущая строка,
Гнёт долга вызывает непрестанно,
И долга распростёртая рука,
Лежит на сердце, как сплошная рана,
Сознания, живущего виной,
Отринутого, жертвенного чувства,
Искавшего душевный образ свой,
За гранью живописного искусства.
Интимны те порывы и близки,
Желанию предаться нежной ласке,
Искусному движению руки,
Ведущей взор сквозь линии и краски,
К сверхчувственным основам бытия,
На родину блаженного покоя,
Где волны света истинного "Я",
Несут самосознанье мировое.
Душевный взор всегда признать готов,
Духовной силой умного участья -
На полотне забытых мастеров,
Есть отпечаток неземного счастья.
В фигурах ангелов или святых,
Присутствует то тайное движенье,
Что побуждает видящего их,
Раскрыть в душе крыла воображенья.
Небесный мир коснулся и тебя.
И ты на миг узрела в настоящем,
Как бьётся, белым золотом горя,
Жар-рыба в бытии непреходящем!
И Товии спокойный силуэт,
И Ангела волящая десница,
Не затемняют лучезарный свет,
Подобный блеску утренней зарницы.
* * *
Как познан был прообраз тех вещей,
О чём гласит библейское сказанье,
То, верно, знает память прошлых дней -
Прекрасное и ясное сознанье.
И долг им возвещённый, говорит:
"О, человек, признай, что есть мгновенья,
В которых верный путь тебе открыт,
К таинственным и светлым озареньям!"