Она очищала чуму и проказу,
Она принимала любые условья.
И пальцы вложила в открытую язву –
И язва смертельная стала любовью.
Была она всем – материнской, сыновней,
От первого крика до смертного края.
Никем не была бы без нашей,
Родившей
Поэта и розу,
Планеты и вишни,
Которые ты уронил, засыпая.