Человеку, который сидит за письменным столом, под расписным плафоном, около 60 лет… Он по старинке пытается записать в толстую общую тетрадь те жалкие обрывки того, что ему известно о своих предках, в советские годы родословными особо увлекаться не рекомендовалось, да и родственники сами боялись рассказать детям, что-нибудь не то, так глубоко въелся в их сознание страх 1937 года, так что человек знает очень мало, но хочет передать кому-то ему неизвестному жалкие крохи своих знаний… А оттолкнуться он решил этого плафона, ибо это всё, что осталось от его прадеда по матери… Недавно такой же расписной плафон он увидел по телевизору в одной из комнат царского села, его привёз из своей в поездке в Японию цесаревич Николай, будущий Николай 2… А этот плафон привёз в уральский Златоуст Алексей Ковалев, приехавший туда из Сибирского Томска… Родом он был из московских купцов и за какие грехи попал в Сибирь? – никому неизвестно… В Златоусте кумушки перешёптывались: варнак, каторжник… А он устроился приказчиком в лавку к местному купцу, женился на молодой кузючке Анне (кузюками называли коренных жителей Златоуста и произошло это слово от сокращения «казённые уральские заводы»)… Родила ему Анна трёх сыновей Николая, Михаила и Владимира и в одну из холодных уральских зим умерла от воспаления лёгких, благо хоть сыновья уже подросли и сидел Алексей у кровати умирающей жены со старшим Николаем и младшим Владимиром, а среднему 18-летнему Михаилу до матери не было никакого дела и он с молодой женой Анастасией поехал кататься по городу на санях… Плохой был человек, жестокий и злой, не то что младший Владимир, ласковый, ну, просто телок… Но Михаил погиб потом на Великой войне, пропал без вести в 1944 голу где-то на границе между Белоруссией и Польшей, и неизвестно, где могилка его… А к своему деду Владимиру пожилой человек может прийти на Челябинское Градское кладбище, где лежит он рядом со своей женой бабушкой Екатериной, но пока они ещё даже не встретились…
Широка страна моя родная… Забегая на много лет вперед, пытаясь разобраться в своей родословной, пожилой человек ещё в юности понял, что до революции он бы на свет появиться не мог, ибо никогда девушка из казачьего рода, даже уральского, а не донского, не вышла бы замуж за еврея, это революция так перетасовала карты…
От горного Златоуста теперь летит он на коне своей мысли в широкие оренбургские степи в станицу Красный Холм, но даже в написании названия он может ошибаться…. Живёт в этой станице суровый казак Никифор Ефремович Морозов, держит детей в ежовых рукавицах, как уж повелось… Знает Никифор о своих предках немного, но поговаривают, что его прадед, полный тёзка казачий атаман Никифор Морозов один из тех казаков, что арестовали беспутного Емельку Пугачёва и отвезли на казнь к благословенной матушке-царице Екатерине… Сурово держит своих детей казак Никифор, всё бы ничего, но младший Ефремка от рук отбился, задумал не в казачью военную службу идти, а в Оренбург на «фельдшара» учиться, даже не выговоришь, грозил, проклинал, не послушался …
Хорошо, что не послушался, не было бы на белом свете того, кто сидит под расписным плафоном за письменным столом…
Выучился Ефрем Морозов на фельдшера, стал работать на станции в Оренбурге, на досуге любил слушать церковное пение и однажды в церкви увидел в хоре юную девушку Анну Нефёдову, до чего хорошо она пела, приглянулась она молодому медику и пошёл он к её родителям свататься, а они были достатка среднего и не очень-то сопротивлялись… Поженились, но тут послали его бороться с чумой в Ташкент, а молодой жене пришлось ехать с ним, но ничего как-то выжили, а она ему в Ташкенте успела родить двух дочерей Антонину и Катерину, а хан Ташкента наградил его за работу подарочными часами…
Вернулись в Оренбурге и только забеременела Анна третьим ребёнком, как германская война, и Ефрема, как медика, призвали на фронт, три года он был в окопах, сын Александр родился без него, но в начале 1916 года он приезжал в отпуск и после этой поездки родился ещё один сын Евгений…. Но главное не это, а то, что отец простил его, когда появился он на родном пороге с четырьмя Георгиями на груди…. «Фельдшар», то он «фельдшар», но вишь, как всё обернулось, казачью закваску медицинским спиртом не зальёшь….
Тут случилась революция, но медики при любых властях нужны и Ефрем Морозов продолжил работать на станции и пользовался у всех большим уважением… В 1920 году пришла в Оренбург страшная гостья Холера, да не одна а под руку со своим мужем Тифом, многих людей спас от её жутких объятий медик Морозов, а вот свою младшую доченьку Машеньку не сумел, сказал сидя у гроба: «Видимо, не придумали средства от смерти», а через пару месяцев сам заразился и умер, оставив жену с четырьмя детьми на руках… А через год и она умерла от тифа и отдали детей в детский дом, а потом разбросала их судьба по белу свету - Антонину забросило на родину в Ташкент, Екатерина осталась в Оренбурге и как-то потом смогла установить связь со старшим братом Александром, он стал потом военным музыкантом, прошёл всю войну, а умер в 1946 году от язвы желудка и был похоронен на военном кладбище в Ленинграде… Младший брат тогда исчез без следов, сменил имя с Евгения на Сергея, попал в Белоруссию, оказался в оккупации, партизанил, а потом работал на аэродроме в Минске, но именно он в 1968 году отыскал обеих сестёр, одну в Ташкенте, а другую в Златоусте….
Трудно и голодно пришлось Екатерине в детском доме, хотя были у неё в Оренбурге родственники - сестра матери с мужем и восемью детьми, но когда-то ещё во время германской войны Ефрем Морозов прислал на их имя посылку, чтобы они часть продуктов взяли себе, но поделились с его женой и детьми, а они всё спрятали в своих закромах… Узнал он об этом, уже приехав с фронта и чуть по казачьей горячности мужа сестры не зарезал… Надолго пробежали меж ними чёрная кошка… Многие дети по праздникам ходили к родственникам и там их угощали, как своих, да и с собой давали гостинец… А Катерине как кошке, бросали объедки, а с собой никто ничего не давал, она по дороге наполняла свой узелок камешками и приходила обратно в детдом, как будто с гостинцем… Училась Катя на отлично и после детского дома поступила в железнодорожный техникум, жила в общежитии и прятала от всех своё богатство: георгиевские кресты и золотые часы своего отца, знала: может прийти чёрный день и это ей очень понадобится… Кто-то донёс на неё, но успел увидеть только кресты, их у неё отобрали, а объявили строгий комсомольский выговор за хранение «белогвардейских» наград, спорить и что-то доказывать было бесполезно, наученная горьким опытом, часы она спрятала поглубже….
Окончив с отличием техникум, выговор к тому времени уже сняли, она, получив распределение, поехала в Красноярск, но по дороге вышла во время долгой стоянки в Златоусте, чтобы размять ноги и ей так понравился этот город в горах, что она не поехала дальше и пришла со своими документами к начальнику станции, он был очень удивлён и обрадован, не каждый раз попадаются «дуры с красным дипломом», готовые поменять Красноярск на Златоуст… А человек под расписным плафоном этой «дуре» благодарен, и вот он сидит и пишет, пишет….
Много девушек заглядывалось на красавца Владимира Ковалёва, а он привёл в свой дом Катьку – бесприданницу, детдомовку из железнодорожного общежития, ворчал на сына отец Алексей: «На хрена тебе эта комсомолка», матерился брат Михаил: «Победнее крысу не мог найти»… А она оказалась девушкой с гонором: «Свозишь меня на Чёрное море, тогда пойду за тебя»… Свозил и в волнах прибоя зачала она от него, а после появилась на свет дочка Леночка – мать человека под плафоном… А когда в очередной раз брат Михаил завёл разговор о бедности, отец Алексей–то уже оценил, что молодая сноха просто клад, вытащила и бросила на стол золотые часы, которые тут же были тайком проданы ювелиру, а на эти деньги они жили лет семь до самой войны…. Но расписались они только в 1967 году и бабушку, так как она выглядела гораздо моложе деда, заподозрили в том, что она разбивает чью-то семью, ей пришлось открыть дверь и показать на стоящих с цветами внуков… Пожилому человеку, тогда было пять лет…
Над картой Иерусалима
Но что это пожилой человек пишет всё про русских и казаков?, пора бы и евреев вспомнить... Да, над головой у него расписной плафон, но на письменном столе настольная лампа и карта Иерусалима… Никогда он не был в этом древнем городе, не стоял у стены плача... Хотя в молодости с ним была смешная история... Тогда в компьютерах появилась программа: "Кем вы были в прошлой из жизни?" И вот, однажды, он ввёл свои данные в рабочий компьютер... Компьютер завис, долго пыхтел, а потом выдал дикую фразу: "Кем вы были в ближайших воплощениях вычислить трудно, но первое ваше воплощение... ЦАРЬ СОЛОМОН!" Если это так (хотя не так, конечно), то пожилой человек построил этот город, в котором таки пока не побывал, а жаль... Он смотрит на карту и понимает, что его еврейские родственники разбросаны по всему миру, нет их теперь только на РИДНОЙ УКРАИНЕ И ДАЖЕ В ОДЕССЕ-МАМЕ, и это очень грустная история, потому что те, кто не успел уехать оттуда в 1941 году были уничтожены фашистами и их бандеровскими пособниками, по миру разбросаны те, кто успел выехать, а теперь уже в основном их потомки... Трудна порой судьба у человека смешанных кровей, в России пожилого человека считают евреем по отцу и делают из этого соответствующие выводы, в Израиле, реши он, когда-нибудь туда уехать, считали бы русским по матери, а уж "засланным казачкам" на земле обетованной вообще делать нечего, и пожилой человек всю жизнь прожил на Урале в железном граде Челябинске... В паспорте у него записано: место рождения город Златоуст, мама рожала и его, и старшего брата в гостях у бабушки... Сам он этого не видел, но поговаривают, что на родильном доме, где он появился на свет, висит мемориальная доска, нет, не в его честь, конечно, упаси боже, а в честь чемпиона мира по шахматам Анатолия Карпова... А вы задумывались когда-нибудь над тем: почему во всём мире судят о национальности человека по отцу и только в Израиле по матери? Один раввин, обладающий хорошим чувством юмора, ответил на это так: "Кто мать всегда известно, а кто отец? - это ещё доказать надо"… На самом деле, всё гораздо грустнее и проще, когда шли крестовые походы, "святые воины" насиловали евреек направо и налево и раввины заявили: "Наши женщины и девушки ни в чём не виноваты, будем считать всех рождённых от них евреями"… Очень мудрое решение, иначе бы еврейская нация просто бы исчезла с лица земли...
С еврейским корнями и родословными всё очень сложно, большая часть известна только на словах, потому что документы, которые были в синагогах, сгорели во время бесчисленных еврейских погромов на территории юга Российской империи, а то, что не сожгли дореволюционные сволочные антисемиты, дожгли ещё более сволочные фашисты в 1941... Мама говорила, например, отцу пожилого человека, что их дальним родственником был Давид Ойстрах, но тот даже не удосужился при её жизни уточнить по какой линии, а после уже было поздно... Для пожилого человека все Коганы, Раппопорты немного абстрактны, ибо он о них реально ничего не знает... Кстати, такой же полной абстракцией для него был самый древний предок, в существование которого все другие члены семьи очень сомневались и только посмеивались... А бабушка Соня даже и не говорила с ними на эту тему, потому что и сама в глубине души думала, что этот миф... Но, когда пожилому человеку было лет десять всё же рассказала такую легенду, что на самом деле они не ШВЕДЫ, А ШВЕТЫ , просто когда их предки, спасаясь от погромов в ШВЕЦИИ, приехали в начале 19 века в одно из украинских еврейских местечек, там сказали: "НУ, КАКИЕ ЖЕ ВЫ ШВЕТЫ? - ПРИЕХАЛИ ИЗ ШВЕЦИИ, ТАК И ПИШИТЕ ШВЕДЫ" И ещё бабушка говорила, что их очень давним предком был ЯКОВ ШВЕТ, высланный из Германии, где его обвиняли в каких-то неблаговидных поступках где-то в середине 14 века... Мальчик выслушал это и благополучно зарыл в памяти, но через много лет ему попала в руки книга Гюнтера Вермуша "Аферы с фальшивыми деньгами", где чёрным по белому написано, что ЕВРЕЙ ЯКОБ ШВЕТ ПО ПРИКАЗАНИЮ ОДНОГО ИЗ МНОЖЕСТВА ГЕРМАНСКИХ КНЯЗЕЙ ЧЕКАНИЛ ФАЛЬШИВУЮ МОНЕТУ И ЗА ЭТО БЫЛ выслан из страны... Так абстрактный предок превратился в реалию...
Такой же абстракцией был бы для пожилого человека и его родной дед Иосиф Коган, если бы после бабушки не осталась стопка исписанных школьных тетрадок, пожилой человек не собирается подробно пересказывать всё их содержание, но через многие годы после её довольно раннего ухода из жизни её сыновья опубликовали их под названием «Софья Швед "Заветные тетради", подлинник этих записок хранится в челябинском областном архиве, вместе с книгами написанными её сыновьями по технической специальности, их воспоминаниями, а так же сборниками стихов и небольшими мемуарными заметками пожилого человека... Саму же книгу эти записок можно найти во многих уральских и московских библиотеках, а так же в сети...Так что если кого-то заинтересуют подробности, добро пожаловать в сеть....
В этой книге опубликована уникальная фотография "Семейство Коган, Вилейка, 1909 год" НА этой фотографии запечатлено 10 человек, один из них дед пожилого человека Иосиф Коган... Не удивляйтесь количеству людей, это вполне обычно для того времени, такими тогда были еврейские семьи... Скорее необычно, что в семье Арона и Цили Швед из Одессы было всего две дочери Рива и Соня... Пожилой человек, чтоб не загружать вас странными переплетениями родственных связей, забегая вперёд, должен уточнить один момент, его дед Иосиф Коган сначала был мужем старшей сестры Ривы и от этого брака у них родился сын Владимир Коган, к появлению на его горизонте младшей Сони этот союз уже распался, но старшая сестра было даже довольна, что бывший муж таки не совсем ушёл из семьи... Многие не понимали степень родства отца пожилого человека и его старшего брата с совсем старшим, ибо по отцу они были родными, а по матери двоюродными... Ну, и хватит об этом...
Иосиф Коган, покинув семью, с головой окунулся в революционную работу, сначала это были еврейские революционные организации с оттенком сионизма: Бунд и Паалей Цион, но после 1917 года уже был твёрдым большевиком, кстати, в 1920-е годы его собирались отправить в Палестину для организации там коммунистической партии, правда одна коммунистическая партия там уже было, но сионистского толка, но по семейным обстоятельствам он был вынужден был отказаться этой почётной миссии и туда поехал другой товарищ, но коммунистических партии в Израиле таки и было две и продолжалось это многие годы...
Соня Швед, хоть и родилась намного позже, позже успела познать прелести революционной борьбы, в 1919 году, в возрасте 14 лет была вместе с нескольким другими еврейскими девочками была исключена из Одесской гимназии за отказ участвовать в благотворительном концерте в поддержку деникинцев...Но разве могли еврейские девочки выступать перед теми, кто ещё недавно совершал погромы?
Иосиф Коган всю жизнь был агитатором, пропагандистом, ездил по еврейским и русским сёлам, убеждая людей вступать в колхозы, но он и сам искренно верил в коммунистическое будущее и его выступления были убедительными, ему верили... И сразу нужно уточнить он никого не затягивал насильно, не раскулачивал, не участвовал в репрессиях, не грешен, крови невинных жертв на нём нет...
Софья Швед описывает забавный момент, они тогда уже были вместе и проводили агитацию в одном из сёл по самообложению на нужды села, село считалось кулацким и во время разговора из задних рядов слышались реплики антисемитского характера: "И сколько из этих денег ты, жид, положишь в карман и на каком месте стоит твоя палатка на Сухарёвском рынке?" Иосиф с присущим всем евреям юмором легко парировал эти нападки и народ постепенно переходил на его сторону. но потом кулаки в какой-то степени отыгрались, ожидая поезда семейная пара зашла в трактир, перекусили. и взглянув на часы, поняли, что поезд вот-вот отойдёт и побежали на вокзал, но на полпути сообразили, что не заплатили за перекус и бросились обратно, но было уже поздно, половой вопил: вот такие они жиды-коммунисты, ни за что не платят... Деньги были отданы, но он не унимался, пока кто-то не заткнул ему рот...
Время неслось стремительно. в стране совершалась индустриализация, нужны были специалисты. Софья окончила Институт стали и сплавов и на всю жизнь связала себя с металлургией... Иосиф вырос в крупного начальника и в тридцатые годы стал в Свердловске заместителем председателя УРАЛПЛАНА, то есть вторым человеком по планированию в УРАЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ...
А что такое УРАЛЬСКАЯ ОБЛАСТЬ многим трудно сейчас и представить,
ибо она включала нынешние Свердловскую , Челябинскую, Тюменскую и другие, государство в государстве... Софья работает на УРАЛМАШЕ... Небо безоблачно, родились дети Феликс и Шура, и тут в 1935 году разражается гроза, Иосиф по доносу попадает под суд и ему предъявляют обвинения в контрреволюционной деятельности... Он отказывается от адвоката, на суде защищает себя и сам практически разваливает дело, всё что ему смогли предъявить - халатность и приговор - всего три года... но больше Софья и его дети своего мужа и отца не увидят... Софья и сама уже. отсидев за мужа своё в лагерях, получит документ, где будет сказано, что он умер от разрыва сердца в 1946 году, потом что в 1943, па самом деле он был расстрелян в 1937 году, это его сыновья узнают из архивов в 1990-е годы... А тогда все эти годы с 1937 по 1946 от Софьи принимали даже передачи на его имя... Кстати, по этому же делу был арестован Шалва Окуджава - главный инженер УРАЛВАГОНЗАВОДА в Нижнем Тагиле, его дело тоже развалилось, но он был внесён в расстрельные списки по личной просьбе Лаврентия Берии... В молодости мать Окуджавы любили двое Лаврик и Шалва... ОТОМСТИЛ…
Через год с небольшим арестовали и саму Софья и она в полной мере познала тюремные и лагерные муки, спасло её от физического уничтожения только то, что она была специалист-металлург, Берия своё дело знал специалистами в отличии от Ежова не разбрасывался, так что с 1939 их и в лагерях старались использовать рационально, окончательно не добивать... Но Софья могла и избежать лагерной участи, так они с Иосифом официально расписаны не были, откажись от него и всё, и ты свободна, но она, как и многие жёны "врагов народа", совершила больший подвиг. чем жёны декабристов, шесть лет в советских лагерях многого стоят, при царе было легче...
В семейном архиве пожилого человека есть ещё одна уникальная фотография,когда забирали его бабушку, во время обыска все фотографии отобрали, разорвали и выбросили, но одну из фотографий подняла и склеила соседка по дому, она отдала её бабушке, когда та снова приехала в командировку в Свердловск в 1960 году, на фотографии Софья со старшим сыном Феликсом на руках, видно, что фотография склеена... Большое спасибо этой доброй женщине, не побоявшейся оставить у себя фото "врага" народа...
Дети попали разные детские дома, где и их с трудом отыскали родственники и вот они вдвоём оказались в 1938 году в еврейском Гайсине... старшему было семь лет, младшему пять... Произошёл жуткий эпизод, их пригласили на день рождения соседской девочки, все и даже дети пили наливку, а они категорически отказывались... Публика, особенно её украинская часть, была возмущена интеллигентским пренебрежением жидят... От младшего они всё же отстали, а на старшего наехали по полной программе: "Что и за здоровье "новорождённой" не выпьешь? - Не выпью! - А за здоровье ТОВАРИЩА СТАЛИНА?" Старший, поморщившись, выпил и вывел младшего на чистый воздух...
В воздухе пахло грозой, рядом с домиком, где они жили, был военный аэродром, куда они каждое утро ползали на разведку и знали там каждый кустик... В июне 1941 года они прибежали ко взрослым с радостными криками: "ВОЙНА, УРА, ВОЙНА!" Глупые дети ещё не понимали какой страшный зверь проник в их большой общий дом под названием "СССР"...
Эвакуировались они с разными родственниками, один из Гайсина, другой из Одессы, поезд в, котором ехал младший, попал под бомбёжку, и бабушка Циля вместе с ним скатилась с насыпи на пятой точке... Старший попал к родственникам в Челябинск, а младший в жаркий узбекский Коканд, где у них тоже были родичи и жили не бедно, потому что глава семьи был директором хлопкового завода, но именно он ворчал, что понаехавшие объедают их, и они ушли жить в хижину к бедным узбекам, а Шурика отдали в приют для эвакуированных... Ох, и наголодался там Шурик, так как воровать не научился.. На всю жизнь у него осталась привычка съедать всё до последней крошки... А сейчас он слюной обливался, видя, как узбечки продают на базаре свои лепёшки... Свою мечту он осуществил через много лет, приехав в Ташкент в командировку и очень разочаровался...
Но тут пожилой человек переносится мыслями в заводской Златоуст, где война тоже не оставила в стороне, всё для фронта, всё для победы и будущая мама пожилого человечка, а пока что девочка, живущая в домике почти уже железнодорожных путей, каждое утро кипятит самовар и выносит его на улицу, на стол, чтобы проезжающие на фронт или с фронта солдаты могли попить горячего чая...
В один из таких дней происходит трагическая история, отец её Владимир Ковалёв дежурит по станции, всё нормально, всё как положено, и он на несколько минут отлучается по нужде, а когда возвращается, то видит, что стрелка уже переведена чьей-то злодейской рукой и поезд с раненными идёт навстречу поезду с танками, возвращать стрелку в нормальное положение уже поздно, он бросается всем своим телом и переводит её ещё дальше на пустой запасной путь, там тоже тупик, но довольно длинный и у машиниста есть время, чтобы затормозить... Никто из раненных не пострадал, но хоть Ковалёв и спас людей в диверсии обвиняли именно его, как всегда нашли стрелочника и он попал а штрафбат пол тот самый Ржев... Правда был у него всего один бой, в атаку они пошли в количестве 800, после неё живых осталось только шесть, Ковалёв не был даже ранен... Спасло их только одно, перед ними лежали убитые лошади, они за ними укрывались и питались сырой кониной, пока не подошло подкрепление... Ковалёв с фронта отозвали в Свердловск, где он был военным диспетчером... В 1965 году его признали фронтовиком и наградили...
А в лагере срок у Софьи подходит к концу, но ей запрещено поселение почти во всех крупных городах, а в маленьких городках и посёлках ей негде проявить свои профессиональные способности, там почти нет металлургических заводов... Что же делать? Но в Челябинске, где у родственников уже живёт её старший сын Феликс строится новый металлургический завод и, о чудо, появляется лазейка, территория строительства завода называется Соцгород и она ещё официально не вошла в черту областного центра и на заводе готовы принять её на работу... Но что же делать, как забрать младшего сына из Коканда? - у неё есть право только на одну поездку и тут её осенило: можно попросить того лейтенанта, который выдаёт разрешение на проезд выдать ей такое разрешение на поездку из Ухты в Челябинск проездом через Коканд... Конечно, не один грамотный человек такого разрешения не даст... Где Ухта, где Челябинск и где Коканд? Но она очень сомневается в уровне грамотности этого лейтенанта и не ошибается, он изображает, что смотрит на карту и всё-таки подписывает разрешение... И вот она уже в Коканде, делает большой разнос своему родичу директору хлопкового завода, ещё больший шухер наводит в приюте, где начальство ворует продукты у воспитанников, и ведь ничего не боится, хотя только что из лагеря и по идее должна дрожать, но её уверенность производит впечатление и начальник приюта клянется больше не воровать... И вот они с сыном в поезде, долго привыкают к друг другу... Сын, когда узнал, что она приехала из лагеря, а не санатория, как ему говорили, решает, что перед ним враг, но лёд постепенно тает и, когда поезд прибывает в Челябинск, они уже крепко любят друг друга, забирают Феликса и у них начинается голодная, но, как им кажется вольная жизнь... Старший сын окончил школу и поступил в тот же Институт стали и сплавов, в 1947 году не было уж таких резкий репрессий по пятому пункту и даже то, что он сын "врагов народа" не помешало... Но тут происходит страшное: завод уже входит в территорию Челябинска и Софье с младшим сыном приходится перебираться в маленький городок в Пермской области Чёрмоз, где работает допотопный чуть ли не демидовской постройки металлургический заводик. там младший сын кончает школу и едет в Москву по стопам брата тоже поступать в тот же институт, с блеском сдаёт экзамен, но не тут то было, в 1950 году евреев и тем более детей "врагов народа" в Москве и в других крупных городах в институты не берут и он со своими документами едет в городок Верблюд в Ростовской-на Дону и области, где есть институт механизации сельского хозяйства... А Златоустовка Елена Ковалёва поступает в такой же институт в Челябинске, поезда их судеб начинают стремительно сближаться...
При свете настольной лампы
На столе тускловато светит настольная лампа, мама пожилого человека спокойно спит в этой же комнате, он старается её не беспокоить, но всё же пишет, пишет и иногда в спешке допускает небольшие ошибки... Так как, Лена Ковалёва поехала поступать в Челябинский сельхоз институт через год после того, как его отец приехал на станцию Верблюд, но, видимо, ему подсознательно хочется, чтобы они побыстрее встретились и он появился на этом свете на год раньше в год полёта Гагарина.. Кстати, когда это случилось, мама была совершенно одна в глухой тюменской деревне...Нет, всё же не одна а уже с маленьким сыном Андреем на руках... Ей так хотелось поделится с кем-нибудь своим восторгом, что она выбежала на улицу и кричала во всё горло: "ЛЮДИ, НАШ ЧЕЛОВЕК В КОСМОСЕ. УРА!"
А пока отец пожилого человека учится в институте в далёком от Урала городке-станции Верблюд идёт веселая студенческая жизнь, питаются студенты в основном арбузами и хлебом... Кстати. когда они куда-нибудь уезжают, а потом им нужно возвращаться, у них возникают большие проблемы при общении с билетными кассирами, потому что когда у студентов спрашивают: "вам докуда?", то получают ответ: "до Верблюда" и им долго приходится объяснять разъярённой кассирше, что это не прикол, а совершенно чёткий ответ на вопрос.. И ещё немного юмора, когда папа пожилого человека уже заканчивал институт, населённый пункт Верблюд переименовали в Зерноград и по этому случаю жутко напился вроде бы не очень любивший это дело начальник станции... Когда его укоряли за это, он отвечал: "Да, вы поймите, я впервые себя человеком почувствовал, а то 30 лет всем отвечал: "ВЕРБЛЮД НА ПРОВОДЕ"...
Вокруг уйма красивых девушек. украинки, еврейки, русские, выбирай любую, но Александр Швед на них даже не глядит... В Челябинске у него остался школьный друг Олег Кутлер, когда-то они с ним поклялись до 25 лет на девушек не смотреть, и он честно выполняет клятву, потом, когда опять попадёт в Челябинск, узнает, что Олег к 25 годам уже успел женится и развестись дважды и у него третья жена, но дружили они всю жизнь...
А ещё, видимо, он знает, что его будущая жена Елена уже двигается встречным курсом и познакомятся они как раз в его 25 лет, а поженятся в 26 и проживут вместе душа в душу 60 лет и 4 дня... Сейчас маме пожилого человека его очень не хватает... Кстати, она родилась на год позже его 29 мая, а он родился 29 июля и когда 12 июля без всякой свадьбы расписались в сельсовете, были "ровесниками", судьба...
И во уже Лена Ковалёва, учится на отлично в институте, является солисткой институтского хора и его "конферансье", у неё уйма поклонников. но она тоже их всех игнорирует... А то, что так хорошо поёт, так это в маму, та пела и танцевала в клубе железнодорожников станции города Златоуст, до 1946 года, когда родила младшего брата Елены Александра, который младше Елены на целых 12 лет... Кстати, в 1946 году бабушка пожилого человека танцевала чардаш пред самим Георгием Жуковым...
Пожилой человек с детства не выносит шоколад, но маме его покупает постоянно, правда почти всегда это шоколад "Алёнка"... С эти шоколадом связан один секрет их семьи, когда та или иная очередная претендентка женского пола заявляет, что на этом шоколаде изображена она в детстве, пожилой человек начинает смеяться... Успокойтесь, девочки, на этой шоколадке мальчик в платочке... В 1947 или в 1948 году в Златоуст приезжал знаменитый фотограф Бальтерманц и сфотографировал в таком виде маленького Сашку Ковалёва, потом эта фотография была опубликована в журнале "Огонёк", а уж оттуда перекочевала на шоколадку...
И вот Елена оканчивает обучение и с комсомольским энтузиазмом требует распределить её куда-нибудь подальше, она хочет на Сахалин, но туда в этом году распределения нет и ей предлагаю, как вариант целину. но только в не в Казахстане а в глухих лесах Тюменской области, но сразу предупреждают, что эта за Тьму-Таракань и что по сельским улицам волки бегают... Она только посмеивается: "Ну, волки, так волки, авось не съедят, лишь бы люди были хорошие"...
И вот она уже в тюменской деревенской глуши, работает КОМБАЙНЁРОМ, участвует в концертах самодеятельности, когда в первый раз она вышла на сцену в нарядном платье, народ не сразу понял: кто? - потому что привык видеть в замасленном комбинезоне и не мог заметить под косынкой густую и длинную косу... Её замечают и предлагают стать третьим секретарём райкома комсомола, она с энтузиазмом берётся за работу... Они с "подругой" снимают комнату, но та выходит замуж и предлагает комсомольскому работнику покинуть их общую жилую площадь раз и навсегда... И уважаемому секретарю приходится спать на топчане под лестницей в райкоме, никому до этого нет никакого дела, кроме пса Шарика, который считает этот топчан своим... Но она не жалуется и посещает как секретарь отдалённые деревни и то едет на коне, то водит газик, но иногда и 30 километров идёт пешком по глухим тюменским болотам...
В одном из сёл ей навстречу бежит БОЛЬШАЯ СЕРАЯ СОБАКА, они встречаются глазами и она уступает дорогу, СОБАКА трусит дальше, а через несколько минут, следом появляются двое мужиков на лошадях и задают вопрос: ДЕВКА, ЗДЕСЬ ВОЛК НЕ ПРОБЕГАЛ?" -ДА НЕТ, ТОЛЬКО СОБАКА БОЛЬШАЯ СЕРАЯ БЕЖАЛА... Мужики ржут: "ДУРОЧКА, ХОРОШО, ЧТО ЭТА СОБАКА ТЕБЯ НЕ СЪЕЛА!" Так Лена Ковалёва встретилась с обещанным ей в институте волком.
Александр Швед в это время работает в различных колхозах и совхозах инженером, и хоть он еврей и интеллигент, его уважают трактористы и комбайнеры, потому что видят: человек своё дело знает и при ремонте работает вместе с ними своими руками, и ещё он хоть и начальник, но единственный кто с ними разговаривает без мата... В ДЕРЕВНЕ НАЧАЛЬНИК БЕЗ МАТА? В селе Упорово он вместе с комсомольцами строит отличную ремонтную мастерскую, комсомольцев на работу поднимает секретарь Лена Ковалёва... Костёр любви готов уже разгореться, но пока ещё рано, так как они почти и не видят друг друга, им некогда, у них дела, они практически даже незнакомы... Или знакомы заочно, не с лучшей стороны... Придя как-то раз в райком, она садится на диванчик и чувствует, что на одежду проникает мазут... "Кто это тут такой мазутный сидел? "- возмущенно спрашивает она "Да САШКА ШВЕД, ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР"- отвечают ей...
Но любовь уже, как в романе Булгакова, таится за углом и вот-вот выскочит... А пока она едет учиться в Москву в центральную комсомольскую школу, там однажды ей поручат важное дело: она должна исполнить роль Снегурочки НА КРЕМЛЁВСКОЙ ЁЛКЕ! С этим она справилась блестяще и тому есть фотографическое доказательство...
Она возвращается назад, ей пророчат большую карьеру и предлагают работать в "АРТЕКЕ", у неё явный педагогический талант... Но она уже встретила своего Сашеньку, куда он туда и я! Они едут знакомиться с её родителями и отец говорит ей: "Очень хороший человек, но он же еврей, подумай"… А ему мама твердит: "Не порти девочке карьеру"… Но они думать уже не хотят, они нашли друг друга раз и навсегда и это очень красивая пара - она "казачка" с длинной и толстой косой, он - яркий темноглазый кудрявый еврей... Его приглашает работать в свой совхоз один знакомый директор, они расписываются и едут в глухой болотный Беркут... Он - главный инженер, она - учительница начальных классов, там в 1960 году рождается их старший сын Андрей... Всё бы ничего, но хорошего директора снимают за то, что выполнив два плана по сдаче зерна государству, он не стал помогать соседним директорам-алкоголикам и притом орденоносцам, а остальное зерно отправил на посевную будущего года и раздал людям за трудодни... С новым директором у молодого инженера отношения не сложились, он припомнил ему и еврейство и беспартийность, и двух преступных родителей, кстати, уже полностью оправданных, в 1956 году, и молодая семья перебирается в Челябинск...
Старший брат Александра Феликс после окончания института получил распределение на металлургический завод в маленький город Алексин в Тульской области, там же стала работать и их мама Софья Швед, но после её реабилитации они оба вернулись на Челябинский металлургический завод, где и работали долгие годы...
В 1962 году в Челябинске родился пожилой человек... Но это уже отдельная история…