Сон 6 Тень Черного барона
Петр Николаевич Врангель
Жизнь восхитительна, прекрасен бал,
Он танцевал с княгиней, был влюблен,
И замирал кружась, огромный зал,
Когда опять вальсировал барон.
О эта радость пережитых грез,
И музыки прозрачное крыло,
И кажется , что будет путь из роз,
Когда война вздохнула тяжело.
И музыка в тот миг оборвалась,
И стал мир черно-белым в этот час,
Когда во тьме звезда его зажглась,
И он ушел печалясь и сердясь.
И растворился тот огромный зал,
А женщины, храня воспоминанья,
Все восхищались, как он танцевал,
Какие были вздохи и признанья.
2.
Еще никто не думал в этот миг,
Что будет бесконечною разлука,
И навсегда растаял прежний мир,
Укрытый и снегами и разрухой.
Он в черный цвет оденется навек,
И в бой пойдет отважно за Россию.
В бескрайнем поле белый-белый снег
И все чужое там, и все чужие,
И только сны прекрасный как тогда,
Как до войны, какая эта радость,
На черном небе – желтая звезда,
Как мало многим на земле осталось.
Стал генералом в этот миг барон.
Война сменала все в тот час последний,
Но музыку иную слышал он,
С утра Шопена, колокол к обедне.
3.
Японская, а после мировая,
Комэска позабудет о балах,
Они его совсем другим узнают -
Святой Георгий на груди, вот так
Все началось для светского барона.
И эскадрон он сам уводит в бой,
И снова смотрят женщины влюбленно,
А он такой красивый, молодой.
Австрийцы тоже слышат о бароне,
Награду предлагают за него,
Но воины готовы к обороне,
И Врангель не страшится ничего.
С такими воевать совсем не страшно,
Уходят в ночь отважные полки,
И если даже будет рукопашный,
То сможет он своих солдат вести
4.
Гражданская война совсем другое,
Но не уйти от схватки роковой,
И он ведет их снова за собою.
Он закален в той Первой мировой.
И путы разорвав, он в Крым уходит,
Чтобы прикончить яростный тот бунт,
Он будет в белой стае и сегодня,
Он будет до конца, и точно будет.
Служить бунтовщикам ему ль пристало,
Нет, он пойдет сражаться до конца,
И конница его в прорыв летала,
Он с ними шел, не отвернув лица.
Он к Колчаку стремился в эту зиму,
Деникин снова рвался на Москву,
И было в схватке все непостижимо.
Мир рушился, в печалях он тонул.
5.
Он последним спасает и Крым и Россию.
Он не верит, что можно вот так проиграть.
Все уехали раньше, а многих казнили.
Но полки поднимает на красных опять.
Фрунзе рвется, и Блюхер уже на подходе,
И сдается Кутепов, потерь не считая,
И он выдохнул вдруг: -Мы уходим, уходим,
Все проиграно, этот мы мир покидаем.
И он вспомнит погибших в бою генералов,
И рванется туда, позабыв обо всем.
А в Крыму за облавою будет облава,
Но они не забудут вовеки о нем.
Пусть им снятся последние дни, и тревоги,
Пусть к ним снова стремятся свирепые псы.
Только воины слышат глухое: -Уходим.
Жизнь иная теперь, все швырнув на весы
6.
Он отравлен слугою в далеком Брюсселе,
Он остался в печали и неге один,
И туда в суматохе посланья летели,
И никто не склонился в тревоге над ним.
Только снова он звал в тишине адмирала,
Говорил, что еще можно все изменить,
И печальная флейта в тумане звучала,
И рвалась с этим миром непрочная нить.
Что случилось и что в этом мире случится.
Никогда не узнаем, и он все молчит.
Над могилой неведомой черная птица
Замирает на миг, словно в пропасть летит.
Снится бал, это музыки звездные звуки,
И Россия погибшая снится во мгле,
И взлетают в порыве изящные руки,
И идет он куда-то по мертвой земле.
7.
Умирая, напишет Булгаков о Беге -
Сон второй, и укрыла его тишина,
И тела остаются в тумане на бреге,
И погрязла в войне и убийствах страна.
Пусть все будет, но будет нам ясно едва ли,
И печальные внуки уходят во тьму,
Как не просто признаться, что мы проиграли,
Ту жестокую, горькую эту войну.
Но мы сделали все, он спешит к адмиралу,
Как Брусилов, не станет он красным служить,
И в нелепую смерть не поверив сначала,
Все пытался Деникин его навестить.
И так много хотелось сказать в эту осень.
И Дроздовский их нынче опять навестил.
- Проигравших не жалуют, как же мы бросили
Эту землю, и святость родимых могил.
8.
Вот такая в Брюселле гремела пирушка.
Тени снова приходят к живому во мгле,
И усталый Деникин внимательно слушал
И садился к роялю, и словно во сне,
Вспоминая те марши далеких походов,
Наступленья, атаки, оставленный Крым,
Он шеплал в забитьи: «Мы уходим, уходим».
Нам туда не вернуться, на чужбине сгорим.
И была та последняя ночь перед боем,
И с Атридом поссорился снова Ахилл.
- Ты меня оставляешь, останься со мною.
Он молчит ощущая подобие крыльев.
Да, наверно, пора, ничего не случится,
Никого не останется там в этот час,
Черный ворон в окно обреченно стучится,
Догорает в тумане иллюзий свеча.