Шёл две тысячи двадцатый.
Мир повергнут в боль и страх.
Здесь главенствует рогатый,
он ликует в зеркалах.
Плачут бабушки и деды
У аптек, в очередях.
А чиновнечьи обеды
Измеряют в площадях.
У детей кумир - Антихрист.
Он им шепчет: "Будь, как я!",
И запутанные мысли
Сеет в паутину дня.
Нравственность гниёт и тлеет
У обшарпанных подъездов.
В этом веке не умеют
Видеть, слышать, думать трезво.
Нам досталось, что досталось.
Сможешь что-то изменить?
Только где-то потерялась
Нас связующая нить...
И унынием спасаться
Сил уже не хватит, брат...
Двадцать-двадцать,
Двадцать-двадцать,
Кто же
В этом
Виноват?