Как с вами были мы близки,
Какие были шансы.
Я вам читал свои стихи
И пел романсы.
Нет, я цветов вам не дарил-
Я в них не дока,
А о любви вам говорил
Наверно, плохо.
В моих карманах лишь дыра,
Нет ни гроша.
Но словно розочка, цвела
Во мне моя душа.
Дождливый летний вечерок
Несёт печали.
Я ухожу от вас, дружок,
Вы мне сказали.
Пусть не читает он стихи.
Забудем чувства.
Его карманы не пусты-
В них есть *капуста*
И вы, покинув жизнь мою,
Ушли к финансам.
Тоскливо стало одному
Мне петь романсы.
Разлуку с вами пережил,
К чему слезиться.
Любыми средствами решил
Обогатиться.
И я поэзию забыл,
Схватив лопату.
И потихоньку накопил
На *Мерс* пузатый.
А пару лет ещё долбя
Киркой могилы,
Всего в четыре этажа
Отстроил виллу.
И здесь, как сказка на яву,
Вы вдруг явились
И про плохую жизнь свою
Мне прослезились.
Финансы - жизнь для дураков,
Не ваш удел.
А вот без песен и стихов
Мир чёрно-бел.
С укором я на вас смотрел,
Собой дивился,
Что в этой жизни я хотел,
Чего добился.
Для археологов лепил
По жизни стройки,
Чтоб ржавый *Мерс* и стены вилл
Отрыли на помойке.
И этот жирный слой дерьма
Посткоммунизмом звали,
А череп бывшего меня
В музеях выставляли.
И что же розочка моя?
Она, увы завяла.
Её поэзия моя
Собой питала.
Я был никчёмный садовод
И тем кичился.
Источник мой словесных вод
В могилы просочился.
Как вашим верить словесам,
Мне сил хватило.
Богатство поднял к небесам
Куском тротила.
И оценил весь высший свет
Мой героизм-
Мне дали срок пятнадцать лет
За терроризм.
И вот на нарах я лежу
В зебристой робе
И братанам сейчас пишу
Блатные оды.
И в кабинете мой портрет
Начальника тюрьмы-
Я лучший лагерный поэт
Свободы и любви.
Вы на свиданку не пришли
Ко мне ни разу.
Я понял женщины Земли-
Одна зараза.
Им нужен только звон монет,
Они чужды искусств.
Ни пастораль и ни сонет
Не трогает их чувств.
Привычным жечь к любви мосты
Возврата нет.
Для всей невольничьей братвы
Я стал авторитет.
Пока живы мои стихи,
Я буду не забыт.
Тюремной музы башмаки
Звучат как лучший хит.
Пишу я песни на заказ,
За всё берусь.
Пишу про матери наказ,
Пишу про грусть.
А про любовь, когда придёт,
Так для балласта
Их очень жалобно поёт
Хор педерастов.
Не на свободе, а в тюрьме
Та роза, что увяла,
В моей измученной душе
Вновь расцветала.
Она цвела... она цвела.
Была прекрасна.
Но также, как моя душа,
Была шипаста...