Грущу я сегодня, бедую:
имя теперь без отчества,
не знаю теперь, не ведаю,
где ты, моё Отечество?
Жёванными окурками
торчат из тебя охальники,
вчера ещё были урками,
сегодня – пошли в начальники.
И теплится ночь лампадою,
но в книжке старинной сказано,
что вниз бутерброд падает
всегда стороной намазанной.
В святцы не глядя, в колокол,
грохну, ворон радуя,
свой камень тащу волоком,
дышу я с трудом, с надсадою.
А можно жить по касательной –
не думать, не знать, не маяться,
и сонно жевать тухлятину,
и даже во всём покаяться.
Можно с дуру пуститься в пляс
приняв чуть-чуть для бодрости,
можно даже упиться в Спас,
и даже подохнуть вскорости.
Но мокрое с неба тусклого
попасть норовит за шиворот,
нас называют «русскими»,
и всё тут у них навыворот.
Вот почему непреложен факт,
и это видел народ:
только сегодня три раза подряд
падал мой бутерброд.