– Ты прислушайся: нежно о чём-то бормочет трава,
Убегая куда-то, игриво хохочет ручей,
И ромашка смущённо твердит, что была неправа,
Укрываясь от жизни и пламени сильных страстей.
– Это призрачный бред! Ну какое шептанье травы?
Слышишь: воет сирена и нервно рыдает клаксон,
Что-то лязгает, свищет, а ты о шуршанье листвы…
Мир уныло грохочет под ветра пугающий стон.
– Присмотрись! Видишь: стайкой по небу летят облака,
Улыбается солнце, приветливо блещет роса,
И сорока, любуясь собою, глядит свысока
На проделки бродячего, очень голодного пса.
– Ты опять за своё? Гладь реки, облака, чудеса…
На меня больно давят угрюмая серость домов,
Мониторы, афиши, звонки и пустые глаза,
А ещё горы планов и море каких-то счетов.
– Твоё сердце замёрзло от холода и суеты,
Я пытаюсь его отогреть, но надежда слаба –
Ты устал, обречённо бредя вдоль пунктирной черты,
Отделяющей веру от блефа и жизнь ото сна.