Мой слушатель, чрез долгие скитанья
Я принесу тебе посильный дар -
О страсти и предательстве сказанье,
О счастье, обратившемся в кошмар.
Когда-то, в незапамятное время -
Земля была в те годы молода -
В сухую почву с неба пало семя,
И чресла Геи взорвала вода.
Зелеными цветущими кудрями
Украсилась она, горда собой.
Собрались в Океан, на радость маме,
Ручьи и реки шумною гурьбой,
И на руках Земля его качала,
И пела песни звоном белых льдин,
И кутала туманным покрывалом
Под утро - чтоб не зябнул милый сын.
Подарены чудесные игрушки:
В пучине скат, над нею - альбатрос,
По кромке вод жемчужницы-ракушки
Заколками в власах песчаных кос.
Он рос и креп в забавах и веселье,
Не прекращая волнами играть.
То тихо спал, то пучился, как зелье...
И вырос так, что вкруг он обнял мать.
И вот однажды, в полуночной дрёме,
Он поднял взгляд зелено-синих ок
На облака, где, будто в водоёме,
Плыла Она - седых небес цветок.
Рванулся Океан безумным сердцем,
Луне свою природу обнажив.
Он нервно зашептал прибоем "скерцо":
Случился первый на земле прилив.
И рыкнул Океан: "Моя Сильфида,
Я твой навек, со дна до пенных пик!
Ужель моя ужасная планида -
Лишь посылать тебе бесплодный крик?"
Луна смеялась по-девичьи мило
И камфорных лучей лила гипноз.
А на прощанье в воду уронила
Серебряную ленту из волос.
С тех пор, как только небо опалялось,
Лиловой тьмы раскинув два крыла,
Луна ночной порою появлялась,
Чтоб в Океан смотреть, как в зеркала.
Он жемчуга бросал к прекрасным стопам,
Янтарь, морских уродов и коралл,
Он бесновался раненным циклопом,
И матери объятья проклинал.
Луна молчала. И одна лишь Гея
Печалилась и плакала о нём -
Ей было видно, как Луна, бледнея,
И чахла, и худела с каждым днём,
И как пропала, следуя закону,
Что неизменен от начала дней.
А глупый Океан волной по склону
Лупил, хлестал... и гнался вслед за ней.
Он выл. Он сох. Он начал испаряться.
Он сам себя жестоко убивал.
И волны меж собою стали драться:
Седьмой, восьмой, девятый страшный вал...
Он умирал. И он кричал что мочи:
"Вернись, сестра! Любимая, жена!"
А мать шептала: "Следующей ночью
На небо выйдет новая Луна!
Она тебя не вспомнит и под пыткой -
Ни брызги, ни кораллы, ни мольбы.
А обольстишь - исчезнет так же прытко,
Хоть ты взовьешься к звёздам на дыбы!"
Сияя, как наследная принцесса,
Луна опять по небу поплыла
Под жуткий грохот вод и шелест леса:
"Ты предала, мерзавка, предала..."
И все ж вовек продолжится камланье
Над Океаном лунным остриём:
Прилив - и живо вновь очарованье.
Отлив - забудет сызнова о нём.
Мне еженощно чудится картина
В удушливом и беспокойном сне -
Как крепко Гея прижимает сына,
Как тяжко он вздыхает о Луне.