Эх, у каждого своя жизнь и есть что вспомнить.
Но может всё-таки кому-то покажутся интересными эти мои обрывки воспоминаний о тех, кого уже давно нет, кто может уже воплотился вновь и живёт себе где-то, и быть может даже они в тех, кого я знаю, но не подозреваю о своём с ними бывшем родстве, хотя так тянет к некоторым неимоверно будто ты их век знаешь...
Вот сейчас что-то захотелось написать о папе...
Где он сейчас, что с ним ? Это загадка, которую нам не по силам разгадать.
Может уже где-то живёт мальчишка, что с детства хочет стать военным, с таким же мечтательным взглядом серых глаз.
И когда-нибудь он вырастит, и может быть не повторит судьбу моего отца, а станет более успешным, более любимым и менее закрытым.
И всё же, это уже будет не тот человек, каким я знала своего отца, хоть и Душа одна, а Личность-то уже другая.
Может Душа, которая любила и ценила прекрасное, воплотится в Личность, которая будет творить это прекрасное, создавая свои картины, а не копируя великих художников, как делал отец, и, кстати сказать, у него это отлично получалось, как и всё то, за что он брался. Ах, как жалко, что никому из смертных не дано проследить за своими воплощениями не говоря уже о чужих.
Сейчас в ходу регрессивный гипноз , но насколько он достоверен? А не является ли это плодом воображения? Да и не даёт он ничего - лишь образы и только, ведь жизней, что ты прожил, ты не помнишь. Вот и отец забудет всё и всех, и меня, которой дал жизнь в своё время...
Мой папочка..,а я ведь и о тебе почти ничего не знаю...
В памяти моей он остался , как человек глубоко порядочный, ответственный, хозяйственный .
И такой служака -педант не без примеси солдафонства и грубого солдатского юмора.
В ушах до сих пор звучит любимая его прибаутка:" Папе сделали ботинки из ботинок пол ботинки, папа ходит по избе, бьёт мамашу по пи..оделали ботинки..."
Наверное его характер был отчасти сформирован благодаря службе в армии, ведь он был профессиональным военным.
Ни сентиментальности в нём не было, ни особой теплоты.
Он даже смеялся как-то странно, как бы подавляя смех. Я никогда не слышала чтоб папа хохотал не стесняясь - открыто и с удовольствием закатываясь смехом.
Был он сдержан и закрыт. Я не знала , что его волновало или о чём он думал, какие мысли его терзали или ублажали.
Да собственно в детстве мне было ещё не до того. В детстве вообще всё по другому воспринимаешь и оцениваешь. Мне вот до сих пор стыдно вспоминать...Папа иногда меня брал с собой на службу и вот однажды привёл меня в военкомат, дал карандаши и посадил за стол рисовать. А потом я захотела в туалет. Уборная размещалась в холодной вонючей комнате с окном , вместо унитаза была дырка. По окончанию процесса, я не обнаружила бумажки и ничего не придумала лучше, как залезть в корзинку, достать оттуда использованную уже кем-то, и оборвав, использовать "чистую" часть её. До сих пор передёргивает от чувства брезгливости.., но это сейчас...
Вообще-то я гордилась им, глядя на него в военной форме - она ему очень шла. Он становился гораздо мужественней в ней чем в гражданке. Папа был аккуратистом и всегда следил за своим внешним видом. Сапоги начищал до зеркального блеска и вот однажды, собираясь на дежурство, он облачился в галифе, гимнастёрку,, надел портупею с кобурой у пояса, на голову фуражку и весь такой бравый, отправился на службу... Через некоторое время я услышала, как он ворвался в квартиру, хлопнув дверью . Выйдя в прихожую, я застала отца красным ,смущённым и растерянным, опустив глаза, я увидела, что вместо сапог у него на ногах тапочки, в которых, как оказалось, он дошёл до остановки... Чего только в жизни не бывает...
Папа любил животных и мне часто казалось, что папа очередную собаку любит больше чем меня.
Сначала была Трильби - рыжая овчарка. Потом Дон, а следом Дик, а последней была Лота.
И всех своих собачек он любил, холил и страшно переживал когда они болели, и умирали... Помню, как я лежала в госпитале - мне там делали операцию на глаз. Родители пришли ко мне , но папа всё время рвался домой, ведь там больной Дик лежал, доживая свои последние часы на этом свете.
Придя из госпиталя, я его уже живым не застала.
Последней его любовью была Лотка. Собачка приятная во всех отношениях - ласковая, добрая, преданная. Впрочем, как и все собаки, что у нас жили. И все они умирали молча страдая, не в пример некоторым людям. Люди так не умеют - страдать молча и выказывать свою любовь хозяину , облизывая руки, глядя глазами полными тоски и муки...
Никогда папа не смог бы обидеть собаку, кошку.., но почему-то мог вырастить и убить, чтобы съесть потом, курицу или кролика... Странная человеческая натура - убить, чтоб съесть... Я бы не смогла.
Вчера задавила малюсенького таракана, сбегающего от меня по столу и до сих пор переживаю, что убила, не дав пожить...
Отец закончил во время войны военное училище и сильно рвался на фронт, как патриот хотел бить врага, но командир полюбил его за что-то,как сына и не пустил на войну, и наверное сохранил тем ему жизнь. А после победы его направили на службу в Германию.
Служа там, папа приехал в отпуск на родину, и познакомился с мамой. Мама сыграла большую роль в карьере отца, отказавшись ехать с ним куда-то к чёрту на кулички и тем помешала ему расти, продвигаясь по служебной лестнице. Они остались здесь и папе пришлось долго дослуживаться до подполковника, в отличии от его товарищей по училищу, которые стали генералами. Потом папа тайно закончил институт, получив высшее образование. А тайно потому, что военным в то время запрещено было учиться вместе со штатскими в ВУЗах. Странное было время, непонятное...
Из детских воспоминаний остались лишь крошки - те, что связаны с папиной службой..
Вот папа поехал в Чулым и мы с ним. Там какие-то вроде учения проходили. Жили все семьи офицеров в огромном доме, который, как мне казалось, стоял посреди поля. Куда не кинь взор из окна - везде снег... Маленькая коморка с одной кроватью и я на ней лежу , болею.., а за дверью коморки огромная комната с длинным столом и лавками, за которым все жильцы обедали, а посредине зала табуретка с тазам, в который стекает кровь с освежёванного зайца...
А вот Юрга и я копаюсь в песочнице, и нахожу в ней чью-то какашку, а потом мама укладывает меня в кровать, а она такая жёсткая...
А вот папины ноги в сапогах и я наблюдаю, лёжа животом на санках, как он везёт меня домой, а рядом крутой спуск в лог, и так страшно туда свалиться...
Ах, папочка... Ты был строгий и я не помню, чтоб ты меня когда-нибудь целовал или обнимал. Мне вообще не хватало почему-то родительской ласки, да и некогда им было меня ласкать. Папа вечно на службе, мама на работе, а я сама себе предоставлена, с ключом от квартиры на шее.
Один раз мы с тобой как-то лежали вместе на тахте. Наверное в первый и последний раз? А то бы я с чего вдруг запомнила такое событие? Ты читал газету и зачем-то гладил меня по ноге, а я притворялась спящей.
И такое было приятное чувство близости с родным человеком...
А однажды ты сильно рассердился на меня за то, что я ушла гулять и не дождалась тётку маляра, которая пришла белить потолок...
Ты меня даже типа выпорол чем-то, попавшимся под руку, но не больно, но я до сих пор помню, как это было унизительно и неприятно.
Папа был хорошим, но не умел совершенно идти на компромиссы и уж если ему что-то не нравилось, так это навсегда.
Было очень неприятное для меня событие, связанное с неумением отца мириться с тем, что было ему не по вкусу. Он почему-то считал, что все должны быть с ним согласны в оценке кого-то .
Так он, к примеру, невзлюбил моего жениха лишь за то, что ему не нравилась его причёска и то, как он одевался.
Папа развёл меня с ним за неделю до свадьбы, что-то сказав ему и тот убежал не простившись...
Я так до сих пор и не знаю, что он наговорил Юрику. Это осталось тайной. Юрик был первым моим мужчиной и совсем не отказывался на мне жениться. Платье было сшито и фата куплена, но не случилось.. Неужто длинные волосы Юрика и его клёши так повлияли на папу, что он решился сломать мою судьбу, искорёжить жизнь, пустив её по другому руслу?
Неужели это так важно было для отца, какие волосы у моего избранника? А то, что он был вполне приличным зубным врачом и просто добрым человеком - это совсем было ни о чём? Я до сих пор не понимаю тех родителей, которые вмешиваются в жизнь своих детей, да ещё так радикально стараются навести в ней свой порядок. Не вмешайся тогда папа, так может и жизнь моя была бы совсем не такой насыщенной всякими неприятными событиями.
Но случилось так, как случилось... Юрику сейчас далеко за семьдесят. Он старше меня намного. Жив ли он, я не знаю...
Папы давно нет, а я так и не могу сказать, что он был для меня светом в окне, огромным авторитетом и что я очень тоскую по нему...нет, в душе у меня всё спокойно...
Правда помню до сих пор его грустное лицо у меня на Дне рождения незадолго до его ухода.
Теперь мне кажется, что он что-то предчувствовал и потому грустил от мысли, что видит меня в последний раз... Так и случилось...
@Наталья Анищенко ноябрь 2020