***

Абьюзен и грузен ноябрь повсеместный,
в нем город стоит без движения тесный,
и небо висит на подтяжках заборов,
и лужа дрожит от чумных разговоров,

где воздух крымчеист, вокруг чегевара
деревьев побритых, прогуляна пара
в засаде куривших за гаражами,
где осень-шевчук-листопада цунами.

где время ворсисто и капюшонно,
а мойра следит за ним напряженно,
и прямо над ямой теплоцентрали
гудят и гундят на своем генацвале.

где день сотворен из ребра и из скуки,
чтоб каждый с собой находился в разлуке,
где выводы общи, а ночи кромешны
зима впереди, а зимою все грешны.

И так как дано нам печали наотмашь,
все тленное ленно, живое есть оммаж
метелям, лекарствам, простудам и строкам,
всему, что выходит от холода боком.

Зима наступает, в потемках суглинных
все страхи, как люди, понуры и длинны,
снега тяжелее, внезапнее смерти,
и ангел в дороге чернее, чем черти.