Я вчера выпивал с бомжом, на какой-то заброшенной стройке
Он мне Бродского тихо читал, его томик нашел на помойке
Сокрушался, что этот мир бездуховен и так не гуманен
А ещё был на закусь сыр, этот с плесенью, запах странен
Тлел в железном боченке костер, дом без окон дарил прохладу
Я в одежде, но все же гол, посреди городского ада
А потом я пошел домой, у меня на плите там ужин
Там тепло, я там точно свой, меня ждут, я кому-то нужен
Я оставил ему пальто, чтобы мог он в ночи укрыться
Только чувствую все не то, жизнь моя как в руках синица
А его жизнь полна журавлей, сыра с плесенью, рифм случайных
И живёт он довольный ей, между смертью бедой и отчаяньем
Мне бы бросить все, теплый дом, сытный ужин и нежные руки
Горевать конечно потом, о тепле и житье в разлуке
Отпустить синицу в полёт и глядеть журавлей на излёте
Бомж меня конечно поймет, только жалко вот вы не поймёте
Я под утро шел без пальто, зябко ежился, было прохладно
Лето видно давно прошло, ну прошло, так и черт с ним, ладно
Сел на кухне, поел борща, принял душ, лег в постель к желанной
Тепло тела ее ощущал, жизнь казалась простой и странной
Она томно тянулась ко мне, пять минут нежной страсти кипучей
Смысл жизни видать не в вине, вот такой приключился случай