Вы говорите мне истёртым и бесцветным языком,
Закостенелым в односложных непонятных формах.
О том, как жили с настоящим и богатым мужиком,
О принятых семейных, нынче, нормах.
Вы молвите, что жёлтая поникшая трава,
Под надоевшим, этим летом, жарким солнцем
Сгорела, как и вы сгораете с утра.
Вас жажда жжёт над высохшим колодцем.
Вы говорите мне, что я ни в чём не виноват,
Что не виновен в безысходности и страшной боли.
Вы помните, давно, как я был рад
Побыть, хотя бы, в эпизодной роли.
Кино закончилось, зал опустел давным-давно.
Остался, только разный мусор на скамейках..
Ах, как сейчас, спасительно креплёное вино,
Что согревает душу телогрейкой.
Я преподнёс бокал к своим обветренным губам
И выпил залпом без нужды, без интереса.
Простите мне — сегодня я был хам,
Но этот факт уж не имеет веса.
Не говорите больше ничего истёртым языком!
Пусть даже в многосложных, интересных формах.
О том, как жили с непутёвым, небогатым мужиком...
О ненавистных вам семейных нормах.