В маленькой каморке полутёмной,
Где шумы извне едва слышны,
В блёклом свитерке, в косынке скромной
Девушка сидела у стены.
А на полках в некоем порядке
Сложены ключи, очки, значки,
Шарфики, непарные перчатки,
Босоножки, брошки, кошельки…
То и дело вскрикивали двери –
С раннего утра, часов с семи,
И впускали чьи-нибудь потери,
Найденные добрыми людьми.
Новый день, бессмысленно кивая,
Приходил, неся из разных мест
Зонтики, забытые в трамвае,
И котят, подброшенных в подъезд…
Девушка тетрадку доставала,
Спрятанную с краю на шкафу,
Всё, что нанесли, сортировала
И вносила в нужную графу.
Иногда такие кучи разом
Приходилось бедной разбирать…
Что там? Чей-то имидж… Чей-то разум…
Записями полнится тетрадь.
Чьё-то неосознанное счастье
В уголке потерянно блестит.
Чей-то гонор, сдувшийся отчасти…
Чьи-то сон, покой и аппетит…
Каждый день потери – сотни, тыщи.
Год за годом падают во тьму.
Все теряют, почему ж не ищут?
А понять несложно – почему.
Потеряли зонт – другой купили.
Потеряли друга? Новых два –
Всю-то ночь с тобой вчера кутили…
Ну а потерялась голова –
Столько рядом бродит безголовых,
Всем довольных – вроде жалоб нет,
Пировать и праздновать готовых!
Только это всё – в другой сюжет…
Та девица – не сказать «красотка».
Сколько лет – в пыли не разобрать.
Да, она, конечно – не находка,
Но потерей трудно не назвать.
Что она зарылась в эти вещи,
В никому не нужное старьё?
Ну а вдруг их всё же кто-то ищет
И придёт. И здесь найдёт её…
Глупо, нелогично и коряво –
Как ты к мысли той ни относись.
Дамочка надёжно потерялась
И не так торопится найтись.
Эти думы, без сомненья, горьки.
А сюжет затянут и раздут….
Тётушка в заваленной каморке
Молча ждёт, когда её найдут.